|
Их сознание восстает лишь по команде. К сожалению, христиане в этом отношении не отличаются от других. Только вчера христианские демократы выражали возмущение эксцессами (будь то правда или ложь), допущенными в Индокитае солдатами армии Леклерка в отношении лиц, истязавших женщин и детей; однако крайности, происходящие ежедневно в Центральной Европе и в Польше, похоже, их не шокируют. Или, скажем, они при всяком удобном случае клеймят (опоздав на сто лет) мерзавцев, которые в 1840 году, ссылаясь на экономические законы, оправдывали нищету, бич рабочего класса; однако они не возражают против неуклонного истребления во имя тех же законов мелкой буржуазии — гибнущих от голода и холода пенсионеров, в прошлом служащих, мелких рантье, бессовестно ограбленных государством, отнявшим у них пенсии и ренты. Сто лет тому назад утверждалось священное Право буржуазии именем Порядка. Сегодня утверждается священное Право пролетариата именем Социальной справедливости. Все дело в пропаганде. Именно с помощью пропаганды формируют тоталитарного человека. Воспитание тоталитарного человека предшествует формированию тоталитарного режима. Очевидно, удобнее управлять гражданами именно того типа, о котором я говорил, и демократические режимы находят, что такой человеческий материал во многом облегчает проведение самых нелепых, почти безнадежных экспериментов дирижизма. Посредством противоречивых регулирующих распоряжений демократии потихоньку создают человеческий тип, заранее прекрасно приспособленный к диктатуре.
Христианин не может отчаяться в человеке. На что я надеюсь? На всеобщую, вселенскую мобилизацию всех сил духа с целью вернуть человеку сознание своего достоинства. В этом плане Церкви предстоит сыграть огромную роль. Рано или поздно она ее сыграет, вынуждена будет сыграть. Ведь Католическая церковь уже осудила современный мир — тогда трудно было понять причины осуждения, которое ныне факты оправдывают каждый день. Например, знаменитый «Syllabus», о котором никогда не осмелятся упомянуть современные христианские демократы, слишком трусливые, в свое время был воспринят исключительно как реакционное выступление. Сегодня он звучит пророчески. Тирания не позади, она впереди, и мы должны дать ей отпор, теперь или никогда. Все человечество больно. Лечить нужно человечество. Первая и неотложная задача — вернуть человеку духовность.
Революция и свободы
Отделаюсь тем, что поговорю с вами о революции. О демократии побеседуем как-нибудь в другой день, на Масленицу, например… а еще лучше, из уважения к религиозным традициям господина Шумана и тем наказаниям, которые нас ожидают (вселенский пост), сделаем это на Пепельную среду. Пепла в мире теперь немерено. Пепельную среду могли бы отмечать во всем мире. Для нас, французов, слово «революция» еще не превратилось в феномен технического словаря, чисто технический термин. Мы верим, что революция — это разрыв, абсолют. Та революция, что нам предстоит, будет направлена на систему государственного устройства в целом — или не произойдет вообще. Я употребляю здесь слово «система», а не «цивилизация», поскольку с каждым днем становится все яснее, что система в том виде, в каком она предстает перед нами (или, точнее, которая нас мало-помалу поглотила), — это не цивилизация, но тоталитарно-концлагерное устройство мира, словно бы врасплох захватившее человеческую цивилизацию и приведшее к величайшему в истории человечества кризису. Две стороны этого кризиса — материальная и духовная — могут быть определены следующим образом: утрата человеком духовного начала в сочетании с завоеванием цивилизации механизмами, вторжением машин, заставших врасплох де-христианизированную и утратившую духовность Европу. Оказалось, Европа почти без борьбы способна принести в жертву невероятно гипертрофированному практическому уму (с его грубо-брутальным опытом) все остальные высшие формы деятельности разума. |
