Что-то произошло… – бухнуло в груди.

В холле отеля на глазах собиралась небольшая толпа. Все взгляды были устремлены на плазменную, стодвухдюймовую панель, укрепленную над ресепшеном. Телевизор был настроен на англоязычную Аль-Джазиру. Показывали какой-то город, горящие машины и баррикады на улицах… вот бронетранспортер с размаху врезался в баррикаду… откатился, облитый пламенем из брошенной на него бутылки. Все это было слишком знакомо всем собравшимся… год за годом… страна за страной катились в пропасть под пристальным оком бесстрастной телекамеры и с криками «Аллах акбар!». И они не могли ничего сделать с этим… ничего.

– Твою же мать… – выругался кто-то.

…И как только что стало известно, большая часть армии Таджикистана отказалась выполнить приказ о разгоне людей, требующих отставки президента Солони. В настоящее время восставшие ведут бой с оставшимися верными правительству частями в районе здания правительства и президентского дворца…

Ну п…ц…

– Десять минут! Проверить снаряжение!

Это был «Ми-17», русский транспортный вертолет с дополнительными баками, который развозил инженеров по месторождениям, по буровым вышкам то тут-то там сосущим черную кровь Каспия, подобно комарам. Вертолет надежный, знакомый многим по Афгану – там даже морские котики высаживались с них. Экипаж весь был русский, компании «Ютейр», нанятой для обслуживания месторождений. Пилот оказался отставным полковником ВВС России и за пятьдесят тысяч долларов наличными согласился слетать в Душанбе и обратно, чтобы вывезти тех, кого нужно вывезти. Пятьдесят косых, кстати, не такие большие деньги, как они были пять лет назад. Машину купишь нормальную, но без излишеств. Да только что сейчас машина…

Из вооружения у них был только пулемет «ПКМ» и тяжелая снайперская винтовка «Барретт-82» с некоторым количеством патронов. На случай, если придется иметь дело с русским БТР или БМП. Пулемет примостили в широкой сдвижной двери десантного отсека на толстом, натянутом меж стенок канате – так же поступали стрелки, которые охотились на сомалийских пиратов и контрабандистов в Мексиканском заливе. Около пулемета сидел Дик, старина Дик Брезер, легенда Корпуса морской пехоты США, ганнери-сержант, воюющий и в пятьдесят семь лет – не потому, что ему нужны были деньги, а потому что он все привык доводить до конца. В вертолете были только добровольцы, и не просто добровольцы, а добровольцы, отобранные из числа всех желающих, лучшие из лучших. Способные и стрелковым отделением удерживать крупное здание до тех пор, пока не удастся эвакуировать всех гражданских. Здесь были люди из Дельты, из морских котиков, пи-джеи, люди из восточноевропейских спецназов. Были и морские пехотинцы – наконечник копья. Из всех – на Морскую пехоту США выпала наибольшая тяжесть в ходе Долгой войны, и не просто так морские пехотинцы считались наиболее подготовленной частью американской военной машины. Они должны были вывезти гражданских из разбушевавшегося города, в котором это уже второй мятеж за последние три года.

– Пять минут!

Сэммел сидел рядом с Диком Брезером – как сказал ему старик, держись рядом. Тот уже надел шлем и проверил свою винтовку – единственную в группе «М4». Все остальные были вооружены различными вариантами «калашниковых», потому что боеприпасы к ним стоили здесь втрое дешевле. А те, кто выбрал темный путь наемника, умеет считать.

– Пора надрать кое-кому задницу, а парни?! – подмигнул Брезер. В полном снаряжении, с оружием – он совсем не казался старым.