Поднимаю голову, когда раздаётся брань Дугласа, и слышу, как что то бьётся. Тарелка, думаю.

Нет, судьба жалеть меня не собирается.

Ну что ему снова не понравилось? Сам виноват, что еда остыла. Не надо было ерундой страдать и играть с дверью. Странный он такой, этот Дуглас Бейкер. Порой он похож на человека, но всегда на что то зол. Почему? Откуда столько ярости на жизнь? У него всё есть. Деньги. Власть. Сила. Ум. Смекалка. Да его достоинства можно перечислять очень долго. Он идеальный натурал для женщин и может дать им всё, но его минусы очень озадачивают меня. Ладно ругань. А вот агрессия – это уже опасно. Конечно, у него нервная работа, и там много проблем, с которыми он сталкивается ежедневно, но ведь у каждого человека есть проблемы, и дома нужно расслабляться. Дуглас, наоборот, на работе как будто более или менее сдерживает себя, а сюда приходит воевать. Но против кого? Неужели, я для него враг? Вряд ли. Тогда в чём его проблема?

Подхожу к двери и прислушиваюсь. Вроде бы всё тихо, и можно выходить.

Открывая дверь, выглядываю. Цокаю, замечая валяющуюся на полу разбитую тарелку и мясо. Соус он тоже разлил. Какой потрясающий педант! Псих!

Тяжело вздыхая, собираю осколки и, поворачиваясь, замечаю свет в гостиной. Дуглас сидит на диване, читая что то в ноутбуке, а рядом стоит бокал с виски. Вот ещё пристрастия к алкоголю добавить ко всем его грешкам не хватало. Но я молча мою пол, выбрасываю испорченную еду, хотя сам с удовольствием съел бы стейк. Я проголодался и не знаю, заслужил ли еду сегодня. Честно, я, вообще, опасаюсь сделать лишнее движение.

Запускаю посудомойку, потирая живот. Желудок болит от голода. Ничего, куплю себе что нибудь завтра. А сейчас и воду можно. Выпиваю два стакана, чтобы немного утолить голод.

– Меня бесит эта хрень!

Вздрагиваю от крика, раздавшегося прямо над ухом. Бокал чуть ли не падает из моих рук, но я его успеваю подхватить.

– Что? – Непонимающе смотрю на разъярённого Дугласа.

– Эта чёртова хрень слишком громкая. – Он указывает на посудомоечную машину.

– Она работает.

– Она громкая, и точка. Сделай с ней что нибудь. – Дуглас ударяет кулаком по холодильнику.

– Что я сделаю, если она работает? Когда закончит, тогда затихнет. И она не такая…

– Я сказал, что она охренеть, какая громкая!

– Хорошо, что я должен сделать? Там моется посуда, которую я ещё вчера отобрал для тщательной очистки. Моя предшественница не особо любила чистоту, и на многих тарелках жир. – Складываю руки на груди, ожидая, что он предложит.

– Выключи её. Неужели, нельзя взять, блять, и выключить эту тарахтелку? – Дуглас с силой ударяет по посудомойке, задевая кнопки, с назначением которых я ещё не ознакомился.

Крышка автоматически открывается, посуда чуть ли не вылетает оттуда, вместе с пеной и водой. Успеваю отскочить, а вот Дуглас нет. И, спасибо, Боже, за то, что он стоит весь в этой гадости и обтекает, а я подавляю смех. Так ему и надо.

Его взгляд медленно поднимается на меня.

– О о о, нет. Это ты виноват, Дуглас. Ты сломал её, и ты…

– Тряпку в руки и вылижи здесь всё. Тряпку! – Пинает одну из тарелок, и она ударяется о шкафчик. Снова отпрыгиваю, чтобы меня не задело.

– Ты адекватный? Тебе лечиться надо, Бейкер! – возмущённо говорю, но его взгляд приказывает заткнуться.

– Сейчас всё приберу, – бурчу, направляясь в комнату, где стоят все принадлежности.

Хватаю тряпку, швабру, ведро и, бухтя себе под нос о том, что этот человек просто умоляет сдать себя в психушку, возвращаюсь. Дуглас даже с места не сдвинулся за всё это время. Стоит мокрый и в пене.

Собираю под его пристальным взглядом осколки и выбрасываю их в урну.