Как радар животных уловил мое второе пришествие

Я проехал по Максингштрассе до того места, где мог припарковаться напротив Максинг-парка.

— Это зоопарк? — спросила Галлен.

— Нет, — сказал я. — Он на пару кварталов дальше, за площадью.

— Тогда зачем мы припарковались так далеко? — удивилась она.

— О, мы совершим приятную прогулку, — пообещал я ей.

И пока она поправляла свою новую прическу в боковом зеркальце, прижимая руки к ушам, чтобы они поменьше оттопыривались, я снял с мотоцикла наши пожитки вместе со спальными мешками и связал все в один узел веревкой, пристроив наши шлемы сверху. Затем я прокрался вдоль живой изгороди в глубь Максинг-парка и засунул все это как можно дальше от глаз.

— Зачем ты это сделал? — удивилась Галлен.

— Ты же не хочешь, чтобы нас ограбили, — сказал я.

— Но ведь мы же ненадолго, Графф, да?

— В наше время ты и глазом не успеешь моргнуть, как тебя уже могут обчистить, — сказал я, стараясь, чтобы она не заметила, как я засунул записную книжку себе под рубашку и пиджак.

Это не лишено здравого смысла. Если у тебя в распоряжении имеется руководство по выполнению задания, то, само собой разумеется, лучше держать его под рукой.

— О, здесь так чудесно, — восхитилась Галлен.

Мы прошли через Тирольский сад, и я сказал:

— Там целая миля, покрытая мхами и папоротником, так что ты сможешь снять туфли.

— Но тут прямо как за городом, — обронила Галлен разочарованно. Гораздо большее впечатление на нее произвели трамвайные провода над головой, когда мы добрались до площади. — Это то самое кафе, что ты имел в виду?

Разумеется, это было оно, но мы находились на стороне зоопарка, поэтому через площадь я не мог различить балканского официанта среди других официантов в белых куртках.

Мы уже почти пересекли площадь, когда я услышал позади нас рев Больших Кошек, взбудораживших зоопарк.

— Что это такое? — испугалась Галлен.

— Лев, — сказал я. — А может, тигр, леопард, пума или кугуар… а также ягуар, гепард или пантера.

— Господи! — воскликнула Галлен. — Почему бы тебе не сказать просто — кошка. Большая кошка.

Но неожиданно я ощутил слишком большое нетерпение, чтобы тратить время на этого чертова официанта с Балкан. Зная, какой он хитрец, я также предположил, что он, пожалуй, потребует с меня чаевые. Поэтому я сказал:

— Внутри зоопарка есть местечко получше. Это Биргартен, там куда уютнее, чем в этом кафе.

Затем я, наверное, развернул ее слишком поспешно и резко подтолкнул вперед, потому что она спросила:

— Графф? С тобой действительно все в порядке? Ты уверен, что нам нужно возвращаться туда?

Не слушая, я потянул ее за собой; я не мог взглянуть на нее. Я подумал, что сделаю это позже, когда она ослабит свою бдительность и у меня будет более подходящий случай, чтобы раскрыть ей свой план.

— Ну да, — сказал я. — В Хитзингерский зоопарк.

Он по-прежнему был окружен каменной стеной. Входная плата по-прежнему взималась типом в зеленых наглазниках карточного игрока. И над его будкой по-прежнему маячила голова жирафа.

— О, Графф! — воскликнула Галлен. — О, ты только посмотри на него! Какой он красивый!

— Ага, посмотри на его подбородок, — сказал я. — Он весь ободран об ограду.

— О, посмотри, как он двигается! — воскликнула Галлен, не замечая ободранного подбородка бедного плененного жирафа.