— Не стала. Переехала к своему другу, как она тогда называла Гольштейна. Год или полтора они жили нормально. А потом он переехал в другую квартиру. И еще через полгода объявил, что решил с ней разорвать. И предложил ей купить однокомнатную квартиру где-то за Московской кольцевой дорогой. Выселил ее из дома. Представляешь, какой тип? Дал ей однокомнатную квартиру и десять тысяч долларов. Откупился. И все. Оставил ее одну.

— Как это одну? А почему она на алименты не подала, на раздел имущества? Ты мне тогда говорила, что она замужем была за Гольштейном. И потом говорила, что они развелись. Я точно помню твои слова. Он ведь известный банкир был. Могла отсудить у него часть денег. — Во мне сразу проснулся юрист.

— Не могла. Это для всех вокруг они были якобы в браке, но на самом деле не регистрировались. И Маша никому об этом не говорила. Жили в гражданском браке. И мне не хотелось тогда тебе об этом говорить. Вот он ее и выгнал. Как собачку на улицу. Можешь себе представить? Молодая, красивая женщина, но снова одна и почти без денег. Нет, у нее еще «Жигули» были, которые ей в качестве приза дали на конкурсе. Но это все. Без работы, без образования и никому не нужна. — Валерия тяжело вздохнула. — У нее тогда такая депрессия была! Одно дело с банкиром жить и деньги не считать, и совсем другое — остаться одной. Каждую копейку приходилось экономить. Она вернулась в модельное агентство, хорошо, ее взяли. Работала, как сумасшедшая. А через год или чуть меньше познакомилась с Вадимом Стрекавиным. Ты бы видела, как он за ней ухаживал, какие букеты цветов дарил, какие подарки делал!

Только теперь Маша точно знала, что просто так ни с кем уже жить не станет. И к нему не переедет ни под каким соусом. Ну, в общем, через год он сделал ей официальное предложение. А потом у них Катя появилась. Ты бы видела, как они радовались! Вадим вообще словно с ума сошел. Из больницы Катю везли, словно принцессу, целая колонна машин сопровождала. А дома во дворе оркестр встречал. Да что там говорить! Он так радовался, я сама видела. Жили они хорошо. Маша брата вытащила из этого занюханного Зарайска, устроила в институт. Потом на работу в компанию мужа определила. Ты же видела Колю, он ни на что сам не годится. Все в этом доме на Вадиме держится. И вдруг он пропал. Представляешь, как она переживает? Я на ее месте с ума сошла бы.

— Ты не сошла бы, ты у нас сильная.

— Ага, сильная. Когда вспоминаю, что уже полтора года мужика нормального не видела, на стенку лезть хочется. Одного нашла, так он импотентом оказался. Молодой парень, лет на семь младше меня, а уже ничего не может. Только держится за свое мужское достоинство и жалобно так скулит. Час тратишь, чтобы его в норму привести, а он за минуту все заканчивает. Как кролик. Тьфу, вспоминать противно! У меня дома двое мальчиков, уже взрослые, неудобно перед ними. Но иногда ночью так хочется рядом почувствовать мужика, запах его тела. И знаешь, что я делаю? К ребятам иду, с ними ложусь. И успокаиваю себя тем, что у меня такие мужики растут.

— Я тоже себя успокаивала, — призналась я Лере, — когда Виктора еще не было, Сашу рядом укладывала. Представляла, каким он будет, когда вырастет, как его женщины любить будут. Смотрела на него и внушала себе, что мне никто не нужен, у меня сын есть.

— Вот, вот. А ведь мы молодые женщины. Недавно я в гостях была у подруги, так у нее там ночной канал был включен. Ты бы видела, что они там делают друг с другом! Я про такое даже не слышала. Сначала возбудилась немного, а потом стало противно. Их гениталии показывали, словно они лошади или свиньи. Будто при случке присутствуешь. Да еще в таких омерзительных позах. Не поверишь, но я смотреть не стала, встала и ушла на кухню. Потом подруга мне сказала, что я старею. Наверное, старею. Только я еще нормальных отношений хочу.