Эдди с блондинкой тискались на танцевальной площадке.

Рафаэлле страшно хотелось, чтобы он заметил ее, и она храбро подошла к дирижеру.

— Вы знаете «Вчера»? — спросила она.

— Конечно.

— Можно мне спеть?

— А ты сумеешь? — недоверчиво спросил он.

— Безусловно, — хвастливо ответила Рафаэлла.

Боже! Что она наделала! Рафаэлла любила петь, но только в одиночестве, в душе, где было прекрасное эхо. Как она справится здесь?

«Вчера у меня еще не было печалей, — запела Рафаэлла. Все смотрели на нее. Нужно постараться. — А сейчас они не отпускают меня. Так что приходится верить в то, что было вчера».

Получилось! Отличный звук. Все ее заметили, включая собственную мать, которая не отрывает глаз от дочери и, наверное, злится, что она выставила себя напоказ.

Голос звучал низко, так обычно не поют в молодости. Рафаэлла глазами отыскала Эдди Мейфэа. Наконец-то он обратил на нее внимание. Теперь-то он ее запомнит.

Когда песня закончилась, раздались шумные аплодисменты. Многие не знали, что она вообще умеет петь, и выражали свое удивление. Наконец, подошел Эдди и произнес:

— Где ты пряталась всю мою жизнь?

Но прежде чем Рафаэлла успела ответить, появилась мать и разрушила все планы. Они немедленно уходили. Пусть Эдди знает, что она существует. Это уже что-то.

Через две недели Рафаэлла уехала во Францию, чтобы провести летние каникулы с Одиль. В аэропорту Ниццы она с радостью бросилась к подружке, но тут же остолбенела: в трех шагах от нее стоял Эдди Мейфэа и ожесточенно спорил по-французски с обозленным таксистом.

А из-за угла махала Одиль из «мерседеса», принадлежавшего отчиму.

Рафаэллу словно пригвоздили к земле.

Одиль кричала:

— Привет! Иди сюда!

Эдди расплатился с таксистом и, не заметив Рафаэллы, скрылся в здании аэропорта.

И тут к ней подбежала Одиль.

— В чем дело? — возмутилась она. — Ты что, оглохла?

— Нет, — ответила Рафаэлла, обнимая подругу. — Просто влюбилась.

Мать Одиль вышла замуж за бизнесмена, занимавшегося шоу-бизнесом. Мужа звали Клаудио Фрасконини, он был эстрадным певцом, его обожали по всей Европе. Он уже многие годы купался в лучах славы, и с огромным удовольствием. Женившись на вдове известного политического деятеля Генри Роне, он сделал шаг вверх по социальной лестнице. А Клаудио всегда нравилось находиться в лучах прожекторов.

Одили отчим казался скучным. Рафаэлла несколько раз встречалась с ним и не могла не согласиться с подругой.

— Он замазывает лысину гуталином, — хохоча, поведала тайну Одиль. — И считает, что все женщины — у его ног. Ничто не меняется.

— Не знаю, как его выносит твоя мама, — прокомментировала Рафаэлла.

Одиль передернула плечами, как истинная француженка, и сказала:

— Ей плевать. Им хорошо вместе. Ты же знаешь, что у моей мамы потрясающее терпение.

Клаудио по-дружески приветствовал Рафаэллу, расцеловал в обе щеки и произнес:

— Добро пожаловать! Рад видеть тебя, моя дорогая. Наш скромный дом — к твоим услугам.

Скромный дом оказался шикарным замком на холме неподалеку от Канн. У забора постоянно дежурили охранники. За гостями ухаживали десять слуг. Клаудио обожал развлекать людей.

— Мы сами повеселимся, — пообещала Одиль. — Нам не нужно оставаться со старыми занудами.

Рафаэлла размышляла, что Эдди Мейфэа делал в аэропорту. Возможно, у него отпуск. Жаль, что он улетел.

На юге Франции стояла потрясающая погода.