– Честь, но…

– Наступает время перемен. – Король не позволил сэру Лайможу возразить. – И мы считаем, что только вы способны в этот важный и ответственный час возглавить Школу, особенно наследуя такому человеку, как магистр Отинур.

При этом известии суровое лицо прославленного рыцаря окаменело окончательно. Упомянутый сэр Отинур был гроссмейстером последние тридцать шесть лет, возглавив Орден сразу после трагической кончины своего предшественника. Двенадцать лет спустя именно он разглядел среди толпы очередных кандидатов будущего знатного драконоборца, юного Лайможа.

– И все-таки, ваше величество, – рыцарь не привык сдаваться так легко, – я вынужден отказаться. Я – воин. Мне некогда менять свои привычки и возиться с сопляками…

– Достаточно! – В голосе короля послышался металл. – Наше решение окончательное. И помните: я жду от вас перемен и решительных действий!

Самый первый день

Готик навсегда запомнил свой первый день в Школе Драконоборцев.

Проснувшись задолго до рассвета в своей небольшой комнатке, он по привычке выскочил во двор, дабы с остальными пажами и оруженосцами приступить к исполнению своих обязанностей, но был решительно остановлен старым конюхом.

– Нечего вам тут ходить, молодой господин, – проворчал он, заступая юноше дорогу. – Успеете еще своего меринка обиходить. Да и почистил я его уже, и ячменя свежего засыпал. Ступайте себе на кухню!

Явившись туда, Готик с порога был атакован кухаркой.

– Присядьте, молодой господин. – Вечно усталая женщина с красными то ли от слез, то ли от дыма глазами указала ему на скамью. – Сейчас молока свежего налью.

– Я хотел… – начал было юноша, и кухарка всплеснула руками:

– Ой, что это я, в самом деле? Вам ведь, как мужчине, не положено! Посидите пока, я скоренько…

Она куда-то метнулась и вернулась с кружкой домашней наливки, которую с почтением поставила перед юношей на стол и, сложив руки на переднике, смотрела, как он пьет. Впрочем, это не помешало ей минуту спустя уже замахнуться полотенцем на поваренка, который замешкался и забыл свои обязанности. А присоединившиеся некоторое время спустя остальные пажи и оруженосцы вместо воды и тем более молока удостоились от нее лишь ворчливых замечаний:

– Ишь, сони! Дрыхнут до полудня, а потом еще чего-то требуют… Берите пример с господина Готика, вот уж ранняя пташка! Сразу видно – настоящий мужчина, не любит зазря бока на перинах пролеживать. Катитесь отсюда! У меня много работы. А вы, молодой господин, – это относилось к самому Готику, – сидите, пейте себе. Торопиться вам некуда.

Странности на этом не кончились. Барон Нианский, его сюзерен, у которого юноша служил сперва пажом, а потом оруженосцем, и в чьем доме жил, когда прибыл в столицу, сперва повел его в торговые ряды, где было куплено новое седло, сапоги, справлены ножны и перевязь для меча и кое-какие мелочи. После чего барон лично проводил его до ворот расположенного за городом монастыря.

Ехать было недалеко – грозные стены обители Ордена Драконоборцев находились от городских предместий на расстоянии в три полета стрелы. С двух сторон монастырь окружали пастбища и луга для лошадей, с двух – пашни. По лугам и межам тянулись тропы до реки и деревень, где жили монастырские сервы.

Перед тем как проститься, старый воин склонился с седла и обнял своего воспитанника.

– Это великая честь, сэр Готик, – промолвил он дрогнувшим голосом. – Постарайтесь быть достойным выпавшей на вашу долю судьбы… Подумать только, – вздохнул он, – я учил будущего драконоборца! Завидую вам.