|
Ей завидовали. Тому, что не переживает творческий кризис, напротив, полна идей. Это всегда в дефиците. Идеи. Сабуров тяжело вздохнул. Жанна ничего не поняла. В ее представлении вокруг Сабины должно быть много поклонников. Мужчин. Ведь она была такая красивая! Неземная! – Вы ее ревновали, наверное? – догадалась она. – К кому? – усмехнулся Сабуров. Жанна тут же вспомнила Влада и спросила: – А почему тогда вы не пускаете сюда тех мужчин, которые ее любили? – Игорька, что ли? Ты его у ворот видела? – Какого еще Игорька? – удивилась Жанна. – Я так понял, ты кого-то встретила. У ворот дома. Игорьку, кстати, я приходить не запрещал. – Я запрещала, – Лара появилась на площадке второго этажа внезапно и застала их врасплох. Значит, подслушивала! И еще смеет обвинять ее, Жанну! Сабуров поднял голову: – Ты?! Но почему?! – Он торчал здесь целыми днями при жизни твоей жены! И надоел мне до смерти. Его же приходилось кормить. Завтраком, обедом и ужином. Он часто оставался ночевать. Еще один комплект постельного белья, между прочим! В доме и так полно народу! Я понимаю, что Игорь – отличный аранжировщик. Он помогал Сабине. И я его терпела. Но теперь? Что ему у нас делать? – Может, он хотел взглянуть на ее черновики? Сабина много писала. Ее записи могут подарить людям новую песню. И не одну. – Незачем, – отрезала Лара. – Вдруг он присвоит их себе? Сабуров нахмурился. Потом встал, кивнул Жанне: – Собирайся. До машины дойдешь? Кстати, как твои ноги? – В порядке, – кивнула она. – Куда это вы? – насторожилась Лара. И Жанне почудилось, что ее красивые маленькие уши чуть шевельнулись. Лара сделала стойку. Собака. – На кладбище, – ответил Сабуров. – В честь чего? Будний день, следующая памятная дата – полгода. А до нее еще далеко. – Лара, тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь? Та закусила губу, а Жанна возликовала: наконец-то! Что?! Получила?! Собака! Беспородная дворняжка! Еще немного, и ты окажешься на улице, где тебе и место! Лара отступила в свою комнату, и на этот раз Сабуров остался с Жанной. Вместе они сели в машину и поехали на кладбище. Сабуров гнал «Форд» с такой скоростью, с какой не ездил никогда. Жанна знала: тот водит машину аккуратно, не лихачит. С ним спокойно, но не сейчас. Сейчас – страшно. Попросить, чтобы ехал помедленнее? Но, покосившись на его сжатые губы, она промолчала. Сабуров тоже молчал. Она вспомнила Влада и невольно отметила, что у Сергея Васильевича лицо простоватое, а рот слишком уж мягкий, безвольный. И напрасно он пытается сжать губы в ниточку, все равно они пухлые и розовые, как у младенца. Все об этом знают. Да что это на нее нашло? Разглядывать Сабурова! Со скуки, должно быть, дорога длинная… …И вот оно – кладбище. Ни разу в жизни она не была на кладбище. И вдруг почувствовала страх. Детский, бесконтрольный. Сколько же людей живет на земле, и все они умирают! А вдруг придет момент, когда места всем не хватит? Вон оно как разрослось! Здесь больше не хоронят, негде. Но великой Сабине место нашлось. Памятника на могиле еще не поставили. Было много живых цветов, и люди, которые пришли на кладбище, останавливались здесь, сбивались в стайки. У могилы на грубо сколоченном деревянном ящике сидел парень с гитарой и пел одну из ее любимых песен. Ту, которую во время каждого концерта публика требовала на «бис». Парень пел с душой. А публика внимала. Голос у него оказался не сильный, но приятный. Он держал аудиторию. На пару с Сабиной, которая сочинила эту песню, и во имя ее. Какие отношения были у него с великой певицей? Жанна почему-то боялась об этом думать. Но смотрела на него не отрываясь. Какое необыкновенное лицо! Красив, но как-то бесплотно. |
