|
Она что, никогда отсюда не уезжает? Похоже, узнала его машину. Вся подобралась, сильные пальцы вцепились в колеса инвалидного кресла. Что, милая, убежать захотелось? Не выйдет! Надо бы объясниться. Сергей вышел из машины и направился к ней. Напрягся и вспомнил: они с женой видели ее и раньше. Сабина чуть не заплакала. По выражению ее лица он понял: страдает. И это надолго. До самой Москвы не успокоится. – Ну выйди, дай ей денег, – не выдержал он. – Ты что?! Как можно?! – возмутилась жена. – А что тут такого? – Ты ничего не понимаешь, – с укором сказала она. За пятнадцать лет их брака эта фраза стала у нее чрезвычайно популярной. Зато теперь он сразу понял, что так просто от девицы не отделается. Странно, но жалости к ней он не испытывал. Ух ты, какие глаза! Злющие! А личико бледное, невыразительное. Таким обделенным судьбой Господь, как правило, отмеряет красоты щедрыми горстями. А этой сыпанул щепотку и остановился. Сэкономил. Но нельзя было не наградить. Чем же он ее наделил сверх меры? Упрямством? Похоже. – Здравствуйте, – кивнул он, глядя девице прямо в глаза. Та глаз не отвела, взгляд его выдержала. Да, характер. Характер налицо. А глаза у нее красивые. Серо-голубые, в светлых пушистых ресницах. Из-под косынки выбилась вьющаяся светло-русая прядь. Она накручивает ее на палец и молчит. Ждет. – Вы меня узнали? – спросил он. – Да. По крайней мере, не немая. Хотя для него лучше бы немая, чем… Фу-ты, как жестоко! Как он смеет так думать! Жена, которая умела подслушивать его мысли, сейчас начала бы грозить, что напишет завещание в пользу детей-сирот. Чтобы ничего не досталось такому бездушному, жестокому, такому… Но жены больше нет. – И как же вас, девушка, зовут? – Жанна. – Очень приятно. (Ха! Приятно!) Я Сергей Васильевич Сабуров. Муж той… – слова застряли в горле, и он махнул рукой в сторону переезда. – Я знаю, кто такая Сабина Сабурова. – Очень хорошо. Именно поэтому вы решили обвинить меня в ее смерти? – А разве я не права? – Послушайте, с чего вдруг вы решили посадить меня в тюрьму? – Это мое дело. – Денег хотите? – напрямую спросил он. Молчит. Смотрит. – Где твоя мать? – довольно-таки резко перешел он на «ты». Противная, злая девчонка! И вдруг услышал: – Возьмите меня к себе. – Куда к себе? – растерялся он. – У вас есть дом? – У каждого человека есть дом. А разве не так? Не на улице же она живет? Вон они, три бревенчатых строения метрах в ста. Они неказистые, но все-таки. Чем не дом? – Большой? – не моргая, смотрит она. – Ну, допустим, три этажа. – Со всеми удобствами? – Но это же естественно… – и он осекся. Не похоже, что сюда провели водопровод и природный газ. Зрение у него хорошее, и колодец у крайнего дома он высмотрел. – Я могу многое делать сама. У меня сильные руки. Вот, смотрите. Она задрала рукав тонкого свитера. Крупная кисть сжалась в кулак, предплечье напряглось. Он невольно вздрогнул. У девчонки отлично развита мускулатура. Может быть, несчастное создание от скуки балуется гантельками? Чтобы как следует крутить колесики и таскаться каждый день на этот переезд. И шпионить за проезжающими. Спокойно, Сергей, спокойно. Не злись. – Это все, что ты хочешь? – Я хочу, чтобы вы мне помогли. – Ну откуда ты свалилась на мою голову?! – возмутился он, понимая, что от девчонки не избавиться. Если только отправить ее вместе с креслом под поезд. Но это уже верная тюрьма. Убийство свидетеля. – Я вас не боюсь, – сказала она, словно, подобно покойной жене, подслушала его мысли. |
