В пору сбора орехов люди вспоминали о границах племенных земель и учили детей запоминать реки, леса и горы, отделявшие территорию топаа от соседних племен — шошонов на юге и пайютов на севере, с которыми топаа не торговали, не вступали в браки, но и не враждовали — и детям объясняли, что строго-настрого запрещалось охотиться, собирать семена или брать воду на земле другого племени.

Собирая кедровые орехи, семьи возводили жилища на своих родовых стоянках — там они встречались и занимались собирательством еще с давних времен. Марими расстелила коврик и плела люльку для ребенка на том месте, где ее мать, бабка и прабабки с самого начала мира расстилали коврики и плели корзины для своих младенцев. Однажды ее дочь будет сидеть на этом самом месте и плести корзины, наблюдая за теми же танцами и играми. Таким образом, ежегодный сбор кедровых орехов служил не только для заготовки еды на зиму. Здесь люди узнавали истории своих предков, потому что топаа не забывали о своем прошлом, чтобы былое переходило в настоящее, затем в будущее и далее до скончания времен. Каждый год на собрании человек узнавал, где его место в мироздании. Мужчины и женщины видели, что являются частью Великого Сущего, что топаа и земля, животные и растения, ветер и вода — все в этом мире связаны и соединены, подобно прутьям корзин, которые плели женщины.

После сбора кедровых орехов кланы оставались в горах на зимовку, и, когда на земле появлялись первые побеги, огромное поселение снималось со стоянки, семьи отправлялись обратно к домам предков до следующего собрания. Тогда же Марими с мужем, ее мать, отец и шестеро сестер вернутся на свои земли, где они охотились на зайцев и жили с самого сотворения мира. Там она выносит ребенка, станет матерью, подняв свой статус в клане, поэтому в следующем году, когда они снова приедут в сосновый лес, люди будут обращаться к ней с уважением.

Именно об этом светлом будущем пыталась думать Марими, пока ужас от таинственного взгляда Опаки сжимал ее сердце. Почему шаманка смотрит на нее?

Шаманы всегда были окутаны тайной — запрещалось о них даже думать, а уж обсуждать и подавно, потому что только шаманы могли перемещаться между реальным и сверхъестественным мирами. Каждый раз перед началом сбора орехов, прежде чем первая семья возводила свое жилище, племя строило божественную хижину шамана. Участвовали в этом все, даже дети и старики, — люди срезали лучшие ветки и прутья, приносили самые мягкие шкуры, лучины для костра, чтобы в божественную хижину спустились боги и благословили людей и урожай орехов через видения шамана. Люди жили в непонятном и страшном мире, где никогда нельзя было рассчитывать на удачную охоту или щедрость природы, поэтому, еще до того, как первая шишка будет снята с дерева, шаманы уходили в божественные хижины и погружались в транс, общаясь со сверхъестественными силами, получая указания и пророчества, а иногда и новые законы.

Вот почему в эту праздничную ночь Марими внезапно испугалась. Опака обладала божественной силой, а Марими почувствовала злобу в ее взгляде. Почему? Марими не могла вспомнить, каким проступком навлекла на себя гнев старухи. Если бы на нее так враждебно смотрел другой член племени, то она пошла бы к шаману клана, чтобы попросить защиты у богов от этого человека. Но сейчас сама шаманка хотела сглазить Марими!

И вдруг, вспомнив Тику, Марими похолодела от ужаса.

Тика была племянницей матери Марими, и с самого детства они были не разлей вода.