Фьюри еще больше нахмурился.

— Потому что ты чего-то испугалась?

— Нет. Потому что ничего не мешало мне бегать.

Перед его глазами мелькнуло видение: она бежит по траве, ее волосы развеваются за спиной.

— А что делал Джон?

— Он смотрел.

Да ладно?

Еще до того, как Фьюри смог хоть что-то сказать, она продолжила:

— Вы правы, он очень добрый. А сегодня вечером он собирается показать мне фильм.

— Серьезно?

— Он научил меня включать и смотреть телевидение. И взгляните, что он дал мне. — Она протянула руку. На ней был браслет, лавандовый бисер соединяли серебряные звенья. — У меня никогда не было ничего подобного. Все что у меня было — это лишь жемчужина Избранной.

Когда она коснулась рукой радужной слезы на ее шее, он прищурился. Ее взгляд был бесхитростным, таким же чистым и прекрасным, как бутон розы у нее на столе.

Внимание Джона делало пренебрежение к ней Фьюри еще более явным.

— Я сожалею, — сказала она тихим голосом. — Я сниму браслет…

— Не надо. Он тебе идет. Очень.

— Он сказал это подарок, — пробормотала она. — И я хотела бы его сохранить.

— Так и сделай. — Фьюри глубоко вздохнул, окинул взглядом спальню, и увидел сложную конструкцию из зубочисток… и гороха? — Что это?

— Ах… да. — Она быстро подошла, как будто хотела это скрыть.

— Что это?

— Это то, что у меня в голове. — Она повернулась к нему. Отвернулась. — Кое-что, что я начала делать.

Фьюри прошел через комнату и опустился на колени рядом с ней. С осторожностью, он провел пальцем по звеньям.

— Это просто фантастика. Похоже на каркас дома.

— Вам нравится? — Она опустилась на колени. — Я на самом деле сделала это только что.

— Я люблю архитектуру и искусство. И это… линии просто замечательные.

Она наклонила голову, как будто обдумывая структуру, и он улыбнулся, подумав, что он точно также рассматривал свои рисунки.

Повинуясь какому-то порыву, он сказал:

— Может, ты хотела бы спуститься в коридор со статуями? Я как раз собирался прогуляться. Он возле лестницы.

Когда она взглянула на него, он увидел в ее глазах знание, которое застало его врасплох.

И он понял, что дело было не в том, что она выглядела иначе. Дело было в том, что теперь она смотрела на него не так, как раньше.

Черт, возможно, ей действительно понравился Джон. То есть, на самом деле нравился. Как же он все усложнил.

— Я хотела бы пойти с Вами, — сказала она. — Мне хотелось бы посмотреть на статуи.

— Хорошо. Это… хорошо. Пойдем. Он встал на ноги и вдруг протянул ей руку.

Через мгновенье, ее ладонь скользнула в его. Когда их руки соединились, Фьюри понял, что последний раз они прикасались друг другу в то самое странное утро в его постели… когда ему приснился эротический сон и, проснувшись, он обнаружил, что накрывает ее своим тяжелым телом.

— Пойдем, — пробормотал он. И повел ее к двери.

Когда они вышли в коридор, Кормия не могла поверить, что ее рука лежала в руке Праймэйла. После того, как она так долго мечтала провести с ним хоть немного времени наедине, казалось нереальным, что это, наконец, произошло, и даже более — что он касается ее.

Когда они направились туда, где она побывала чуть ранее, он отпустил ее руку, но остался рядом. Его хромота была едва заметна, лишь легкая неровность в его элегантной походке, и, как обычно, для нее он был красивее, чем любое произведение искусства.