Айрин хорошо знала этот путь, последние лет десять они с матерью почти каждый день ходят этой дорогой, через полчаса они выйдут на прелестную лесную лужайку и начнут собирать полынь. А потом пройдут немного в глубь леса и примутся искать баррасы или проще говоря – это застывшая еловая смола, которую отец тоже использует для приготовления эля.

Рутинная работа по сбору молодой полыни не мешала Айрин думать, она понимала, что на первое время после бегства из семьи ей могут понадобиться деньги. Конечно, торговец Кристиан богат, но захочет ли он содержать девушку, которая приходится ему никем? Айрин будет для него стирать, готовить, поддерживать быт, но вдруг ему этого будет недостаточно?

Айрин автоматически срывала полынь и клала ее в корзинку, которую держала на сгибе локтя, а мыслями она была очень далеко отсюда. Девушка мечтала, как вырвется из родительского дома и начнет новую жизнь, свободную, где не надо скрывать от матери месячные, где от нее не будут требовать рожать по младенцу в год и где не будет места ее мерзким братьям и отцу, особенно Айрин не хотела видеть Вильяма, лучше никогда до конца своей жизни.

Набрав полные корзины полыни, они с матерью пошли глубже в лес, чтобы посмотреть, можно ли сегодня собрать и парочку баррасов. Но с еловой смолой не повезло, новая еще не успела застыть, а все остальное было ими же и собрано три дня назад.

Домой Айрин с матерью вернулись уже под вечер, еще пара часов – и наступят сумерки, а надо успеть приготовить ужин, перебрать полынь и повесить ее под потолок в хижине.

Отец и братья всегда приходили, как только стемнеет, на пивоварне ночью делать было нечего, а варить янтарный эль при свечах дело было неблагодарное. Поэтому и вставала семья в четыре-пять утра, чтобы к первым сумеркам успеть закончить все свои дела.

Айрин принялась развешивать полынь в хижине, мать стала готовить похлебку, когда женщины услышали крики, доносящиеся с дороги.

Они выбежали со двора и увидели, что отец и братья несут кого-то на руках.

– Что случилось? – Айрин и мать бросились к ним со всех ног.

– О боже, – только и смогла вымолвить Айрин, когда увидела обгоревших отца и двух братьев, третьего же, Джона, несли на руках, и он был без сознания.

– Что случилось? – повторила мать, в ужасе закрыв лицо руками.

– Кто-то поджег пивоварню, – закричал отец, – мы тушили сколько могли, но все сгорело! На Джона вылился кипящий эль, несите его в хижину.

Айрин не могла отвести глаз от ярко-красных ног брата, которые были покрыты волдырями, и эти чудовищные пузыри лопались прямо у нее на глазах, и из них текла кровь.

Отец, Вильям и Ян пострадали меньше, у отца были обожжены руки и лицо, Вильям лишился своей роскошной шевелюры и ресниц, а Ян заметно прихрамывал на правую ногу.

– Что случилось? – На шум из дома прибежали младшие. Эдгар и Скотти, увидевшие страшную процессию, начали реветь.

– Заткни их! – заорал отец на Айрин, но она продолжала стоять, не в силах пошевелиться. И только когда проходящий мимо нее Вильям свободной рукой отвесил ей пощечину, пришла в себя и бросилась к малышам.

– Ну, тихо, тихо, – она прижала мальчишек к себе, – не надо туда смотреть, смотрите на меня.

Малыши были страшно напуганы, у Эдгара глаза были выпучены от ужаса, а Скотти изо всех сил старался перестать реветь.

Джона занесли в дом, мать и старшие братья скрылись в хижине, а Айрин взяла за руку малышей и отправилась с ними доваривать похлебку, которую мать бросила, когда они услышали крики с дороги.

Россия. Наши дни

Одной клиентке было сорок шесть лет, но она точно хотела мужа молодого и успешного, потому что «она до сих пор выглядит лет на тридцать и душа ее молода».