Русские полки подкрались к столице Булгарии в предрассветном тумане и полной тишине, надеясь застать жителей Булгара врасплох. Однако город уже не спал.

– Раненько поднимается здешний народец, – ворчливо молвил воевода Перегуд, возглавляющий передовой русский отряд. – Царек, что ли, тутошний повелевает всем вставать в такую рань?

Вопрос предназначался гридню Самохе, который указывал путь русскому войску. Побывав в Булгаре в качестве посла, Самоха неплохо изучил и ближние окрестности столицы со стороны Волги.

– Булгары исповедуют ислам, поэтому им полагается просыпаться очень рано, чтобы успеть на утреннюю молитву, – пустился в разъяснения словоохотливый гридень. – Утренняя молитва у мусульман начинается с первым лучом восходящего солнца. Вечерняя молитва свершается с последним лучом заходящего солнца. Всего же в течение дня мусульмане обязаны молиться пять раз, не меньше.

– Ишь ты, какие набожные! – усмехнулся Перегуд. – Что это за башенки торчат возле голубого купола? Для дозорных, что ли?

Из зарослей ольхи и осины, где притаился русский передовой отряд, хорошо просматривалась стена Булгара, идущая вдоль глубокого оврага, до нее было не более полета стрелы. Над стеной на фоне бледно-голубого утреннего неба высилась громада каменной мечети, купол которой блестел, облитый с одной стороны горячими солнечными лучами. Рядом с храмом возвышались, словно стражи, две белокаменные колонноподобные башни с заостренными шпилями наверху.

– Это минареты, – вполголоса пояснил Самоха. – С них-то мусульманские священники и призывают жителей Булгара на молитву пять раз в день. Слышишь, как завывают?

– Почто они на башни забираются, эти молельщики? – опять спросил Перегуд.

– Чтоб быть поближе к Аллаху, своему богу, который живет на небесах, – ответил всезнающий Самоха.

В Булгар вели единственные ворота с той стороны, где была степь. На волжском берегу, возле устья Мелени, раскинулась пристань Ага-Базар. Это был целый город, состоящий из каменных, глинобитных и деревянных строений. Тут располагались дома, склады, мастерские, караван-сараи… Была даже темница с решетками на окнах, с прочными дубовыми дверями. Портовый городок был разбит на кварталы, где жили купцы разных национальностей.

Население лишь одного из кварталов не испугалось прихода русских ратей – купцы с Руси. В предместье Булгара вели куплю-продажу торговые гости из Вятской земли, много было кривичей из Смоленска, Орши и Пскова, были тут и поляне из Киева и Вышгорода, северяне из Чернигова и Любеча. Особняком держались купцы из Новгорода.

Купцы-славяне шумной ватагой пришли в стан Святослава, чтобы повидаться с земляками. В русском войске были ратники из многих славянских земель, подвластных киевским князьям. От купцов Святослав узнал, что вся торговая братия разбежалась кто куда, едва прошел слух о поражении Талиба и приближении русского войска. Талиб впустил в свою столицу только булгарских и хазарских купцов. Персидские и арабские купцы ушли на судах вниз по Волге, к Джурджанскому морю. Хорезмийские купцы бежали в Биляр под защиту Мумина.

– Немало товара брошено в лабазах, – рассказывали славянские торговцы Святославу. – Добра всякого в домах оставалось немало. Все это воины Талиба сгребли и унесли в городище царское. На нас волками смотрели, но никого не тронули. Забрали лишь оружие и кое-что из припасов съестных. У Талиба вся родня и все богатства находятся в Булгаре, с ним все его преданные воины. За Булгар Талиб станет драться, как зверь!

– Поспешат ли хазары к Талибу на выручку, они ведь его союзники? – допытывался у торговцев Святослав. – Вы ведь в столице кагана бывали, велика ли сила у хазар?

Мнения торговцев разделились: одни полагали, что хазары со своими бедами управиться не могут, до булгар ли им! Другие говорили, что каган хазарский женат на дочери Талиба, поэтому вряд ли он оставит тестя без своей помощи.