— Да, кто никогда не будет коллегой Целера, так это он, — пробормотал я себе под нос.

— О чем ты? — спросил Афраний.

Все прочие уже разошлись, а он задержался, так как распекал своего факельщика, который так напился, что не мог зажечь факел.

— О политике, о чем же еще. Мой родственник Метелл Целер намерен в следующем году стать консулом. А я должен был выяснить, согласен ли Капитон заключить с ним союз, — ответил я, так как не видел больше причин держать все эти обстоятельства в тайне.

Афраний вскинул бровь:

— Союз? Что ж, Капитон вышел из игры. Знаешь, я полагаю, что в триклинии все еще стоит чаша, наполненная вином. Почему бы нам не пройти туда и побеседовать спокойно, пока мой мальчишка не протрезвеет?

Не обращая внимания на горестные вопли и стоны, заполнявшие дом, мы вернулись в триклиний.

4

— Значит, Луций Афраний? — переспросил Целер.

Мы стояли на ступенях курии в тусклом свете раннего зимнего утра.

— Возможно, это неплохой выбор. По крайней мере, я могу быть уверен, что он не встанет у меня поперек дороги и не будет вмешиваться в мои дела. Честно тебе скажу, он был одним из тех, чьи намерения я хотел узнать с твоей помощью, Деций. Ты опередил мою просьбу. Хорошая работа.

— Всегда рад служить, — улыбнулся я.

— Мне жаль Капитона. Его привратник, говоришь, тоже убит?

— Да, прямо у ворот, к которым он был прикован цепью. Такими же двумя ударами, какие получил Капитон.

— Убийца, скорее всего, бывший гладиатор. В городских бандах их полным-полно. Удар кинжалом в горло — трюк, который они часто проделывают на арене.

Мне тоже приходило в голову подобное предположение. Я знавал многих гладиаторов, и мне было известно, что в их среде считается делом чести быстро и с достоинством прикончить поверженного противника. Предпочтение отдается короткому кинжальному удару в яремную вену. Бытует мнение, что такая смерть почти безболезненна, но так как никто из получивших подобный удар еще не ожил, чтобы подтвердить или опровергнуть, трудно говорить это с уверенностью. Как бы то ни было, кровь из такой раны хлещет потоками, а зрителей это неизменно приводит в восторг.

— Возможно, убийцу нанял какой-нибудь ревнивый муж, с чьей женой Капитон завел шашни, — предположил Целер. — В последнее время убийства из ревности случаются куда чаще, чем политические.

— И все же я совсем не уверен, что причина смерти Капитона кроется в его любовных похождениях, — возразил я. — Не исключено, у него возникли разногласия с кем-то из деловых партнеров.

— Он же патриций, а патрициям не положено заниматься коммерцией, — пожал плечами Целер. — Хотя, конечно, многие предпочитают забыть об этом запрете.

Пока мы беседовали, в курии собирались сенаторы. Почтенные магистраты, в сопровождении своих ликторов, поднимались по ступенькам, зевая, как простые смертные. Катон, согласно требованиям добродетели ходивший зимой и летом босиком, был уже здесь. Сторонники Помпея держались угрюмой стаей. Судя по решительному выражению их лиц, они были настроены во что бы то ни стало добиться для него разрешения на триумфальные почести. Вокруг нас, по обыкновению, собирались все прочие Метеллы. Я заметил Кретика и Пия-понтифика, раньше принадлежавшего к семейству Скопионов, но потом усыновленного Метеллами. Из всех видных Метеллов с нами не было только Непоса, примкнувшего к фракции Помпея. Как это ни странно, но в этом году ни один из Метеллов не был направлен в провинцию.

— Я обращаюсь ко всем, — громко произнес Целер.