— Мы не похороним ее на еврейском кладбище? — уточнил коротышка и отодвинулся от крапивы.

— Разве ты не видел, что я сбросил ее в Кюрнах? Неужели ты думаешь, что я буду на ощупь искать труп в тине, пока меня не схватит стража и не бросит в одну из башен? Нет! Тело сгниет в тине. Даже если его найдут, к тому времени мы будем далеко отсюда. Мы сделали свое дело и заслужили вознаграждение.

— То есть ты не собираешься рассказать о нашем… э-э-э… промахе?

— Ты считаешь меня придурком? — прошипел долговязый. — Я жив и, как и ты, хотел бы еще какое-то время наслаждаться этим! Так и будет, если мы не поведем себя как идиоты.

— Да поможет нам святой Килиан! — вздохнул низкорослый и перекрестился.

Его напарник ухмыльнулся:

— С каких пор святой Килиан стал покровителем бездельников и убийц?

— Я не убийца! — возразил низкорослый. — И ты тоже.

— Нет, не убийца, — согласился долговязый, когда они выходили из города через неохраняемые ворота. — Иной раз это можно поручить и приличным людям.

Коротышка еще раз обернулся в сторону старого еврейского кладбища, перекрестился и прошептал:

— Река Кюрнах поглотила ее. Пусть Господь будет милостив к ее душе.

Но он дважды ошибался. Во-первых, река Кюрнах не поглотила ее тело. Оно зацепилось за одну из многочисленных речных плотин, которые позволяют держать ров вокруг города заполненным водой. Женское тело с нежной белой кожей наполовину виднелось из воды. Мутная вода скрывала только ноги и одну руку. Во-вторых, женщина не была мертва. Душа еще не покинула ее, хотя уже несколько часов витала в кромешной тьме.

Подельники ошибались еще в одном: отнюдь не стражники спугнули их, помешав выполнить поручение.

Глава 1

— Вильгельм, ну что опять? — пошатываясь, спросил мужчина заплетающимся языком и снова поправил съехавшую на лоб шляпу.

— Я должен отлить, — ответил его собутыльник, направляясь ко рву. Он был так же пьян, как и его друг, держащий в руках сосновую лучину.

— Тебе нужно сделать это именно здесь? Ты можешь отлить и за притоном. Я хочу, наконец, выпивку и бабу!

— Во-первых, ты достаточно выпил. Я, кстати, тоже, — усмехнулся Вильгельм и громко отрыгнул. — Во-вторых, у тебя не встанет, и, в-третьих, мне нужно отлить, иначе в меня уже ничего не влезет! — Он начал возиться с ширинкой. — Роберт, иди сюда и посвети мне!

— Слушаюсь, мой командир, — засмеялся Роберт и подошел, шатаясь.

Вильгельм опустил камзол, позабыв о давлении на мочевой пузырь. Его голос казался почти трезвым.

— Посвети-ка туда. Что это?

Роберт послушно сделал несколько шагов. Свет лучины скользнул по земле и осветил высокие сорняки и заросли кустарника. Вильгельм велел товарищу остановиться и осмотрел примятую траву, которая уже начала подниматься. Его взгляд устремился к воде, где светлело что-то большое. Не отводя глаз, он медленно двинулся вперед и постепенно разглядел живот, упругую грудь и руку, заброшенную за голову с длинными белокурыми волосами.

— Баба, — пробормотал Роберт, уставившись на тело. — Молодая баба.

Вильгельм подошел еще немного ближе.

— И, кажется, мертвая молодая баба.

— Живые они нравятся мне больше, — попятился Роберт. — Пойдем! В борделе тепло и весело, и нам дадут выпить.

Но Вильгельм не слушал друга, он спустился ниже, пока его обувь не коснулась мутной воды.