– Ерунда, – резко оборвал его Святой. – Вам нужен был такой человек, как я, и вы его получили. Так что кончайте трепаться и переходите к делу.

Достопочтенный Лео глянул на Йорклэнда, как бы обращаясь к спикеру по процедурному вопросу. Йорклэнд хрустнул пальцами.

– Нормально. Подходит. За него ручается Униац. Сам бывал в Америке. Выбора нет. Надо решать.

– Да, конечно, – отозвался Фарвилл с таким видом, как будто эта мысль претила его дражайшим принципам. – Надо решать.

Он снова набрал в грудь воздуха, чтобы закончить свою речь.

– Мистер Оркони... э-э-э... Пит, вы, конечно, в общих чертах знаете о предстоящем деле. Книга, о которой, возможно, вам рассказал мистер Униац, должна быть возвращена нам – хитростью или силой, неважно. Ничто не должно служить препятствием успеху дела. Если вам по ходу предприятия придется причинить Темплеру физический ущерб пли даже... э-э-э... ускорить его кончину, гуманные соображения не должны влиять на вашу решимость. Предлагаемый гонорар составляет двести фунтов стерлингов...

Саймон выпрямился в кресле и грубо расхохотался.

– Послушайте-ка, вы думаете, что я за такие гроши работать буду? – спросил он.

Достопочтенный Лео вновь набрал воздуха, и торг продолжался. Вряд ли нужно описывать его в деталях. Торг шел долго, и со стороны парламентариев звучали длиннейшие закругленные фразы, которые то и дело касались любого другого предмета, кроме обсуждаемого, и почти убаюкали Святого. Но воля и решимость Саймона Темплера могли выдержать даже пустословное красноречие Фарвилла: спешить ему было некуда, и он развлекался этим. Попрыгунчик Униац, совсем неспособный оценить такие простые удовольствия жизни, даже задремал. В конце концов было достигнуто соглашение о гонораре в две тысячи, фунтов, и Святой палил себе пятый бокал хереса.

– Ладно, ребята, – сказал он. – Того человека мы достанем.

– Конечно, достанем, – подтвердил проснувшийся Униац.

Йорклэнд поерзал на стуле, зачем-то застегнул и расстегнул пиджак и поднялся.

– Хорошо, – затарахтел он. – Решено. Рад, что все устроилось. Должен возвращаться в город. Уже опаздываю. Важные встречи. Рассчитывайте на мою долю, Фарвилл.

– Естественно, – кивнул достопочтенный Лео, – естественно. Можете надеяться, что я утрясу все детали.

Он пододвинул к себе графин и незаметно, но решительно заткнул его пробкой.

– Я полагаю, мы должны выразить благодарность мистеру Униацу за наше... э-э-э... знакомство.

Саймон бесстрастно рассматривал его, наслаждаясь второй по счету сигарой.

– Вы, парень, не только это должны.

– Я считал, что... э-э-э... гонорар будет выплачен по завершении... э-э-э... предприятия.

– Вторая половина, – любезно согласился Саймон. – А первая половина будет выплачена сейчас. Раньше я уже имел дело с политиканами. Вы привыкли давать столько обещаний, что и сами не можете их упомнить.

– Точно, – с энтузиазмом встрял Попрыгунчик. – В нашей фирме такое правило: заказываешь – плати.

Фарвилл неохотно извлек бумажник. Он был набит банкнотами, и это свидетельствовало о том, что подобное требование было заранее предусмотрено. Лео медленно отсчитал деньги, а Йорклэнд уныло наблюдал за ним.

– Так, – вздохнул он. – Все. Сегодня вечером пришлю вам чек, Фарвилл. Благодарю. Должен ехать. Прошу извинить. До свидания.

Он профессионально вяло пожал всем руки и вышел; вскоре послышался шум отъехавшей машины.