Рядом с ним стоял Попрыгунчик Униац, очень нарядный, в смокинге и манишке с бриллиантовой заколкой. Он судорожно зевал, поскольку душа его была гораздо менее романтичной.

– Послушайте, босс, – ворчливо сказал он, – и эта здесь называется веселый вечерок?

– Ну да, – ответил Святой.

Натура Попрыгунчика не обладала тем эстетическим благородством, которое позволяет англичанам с радостью терпеть своих законодателей. Он с отвращением сплюнул на дорогу.

– Боже, – сказал он, изобразив мрачное изумление, – это же бесчеловечно! В этом последнем кабаке у нас отобрали стаканы, потому что уже половина первого. Мы заплатили по два доллара с носа, только чтобы войти туда, да еще по пятерке за стакан лимонада с чайной ложкой джина. А что получили? Паршивый оркестр из трех человек и никакого шоу. И все сидят и терпят! А если бы в самой мерзкой забегаловке Нью-Йорка кого-нибудь попытались так надуть – даже при сухом законе, – ее разнесли бы в один момент. – Попрыгунчик вздохнул и сделал единственный очевидный вывод, не зная, что философы уже давно до этого дошли: – Может, эти англичане вовсе и не люди?

– Ты забываешь, Попрыгунчик, что это свободная страна, – негромко проговорил Святой.

Он закурил и выпустил кольцо дыма. Из наползавшей с запада тучи закапали редкие капли, и Саймон оглядел улицу в поисках такси. Как бы в ответ на его мысли из-за угла вывернула машина и поехала по направлению к ним. Когда она подъехала ближе, он с сожалением увидел, что такси занято. Это было достойное завершение скучного и неудачного вечера.

– Пойдем-ка лучше пешком, – сказал он.

Они повернули к Пиккадилли и только двинулись, как услышали, что мотор машины замолк. Оглянувшись, они увидели, что машина стоит у клуба. Святой ухватил Попрыгунчика за руку:

– Постой-ка, удача пока с нами! В конце концов, мы не промокнем.

Они направились к машине, из которой только что вышел пассажир. Это была молодая девушка, которая копалась в сумочке.

– Боюсь, что более мелких денег у меня нет, – послышался ее низкий приятный голое.

Водитель крякнул и вылез из машины. Стоя на обочине, он расстегнул пальто, пиджак, свитер и даже рубашку, шаря по всем потаенным кармашкам, где лондонские таксисты прячут мелочь. После долгих поисков он извлек горсть монет и поднес руку к свету.

– Извините, мисс, но сдачи у меня нет, – флегматично сказал он и стал застегиваться.

– Я разменяю деньги в клубе, – ответила девушка.

Но у Саймона Темплера возникли другие идеи на этот счет. Пока водитель искал сдачу, эти идеи созрели окончательно, а Святой всегда полагался на случай. Ему понравились голос девушки и ее фигурка, да и одета она была со вкусом, так что для начала этого было достаточно.

– Простите, – сказал он, – может, я чем-либо могу помочь?

Девушка, вздрогнув, подняла голову, и Святой ясно разглядел ее лицо. Оно было овальным и миниатюрным, с задорно вздернутым носиком и готовыми расплыться в улыбке губами. Ее прямые темно-каштановые волосы красиво обрамляли лицо. Карие глаза глядели недоверчиво, и в темноте ему показалось, что в них промелькнул страх.

– Мы пытаемся разменять фунтовую бумажку.

Святой взял банкнот из руки девушки и взамен вложил в ее ладонь серебряные монеты. Девушка расплатилась с водителем, и тот запрятал монеты в потайные карманы. Девушка уже собралась поблагодарить Саймона я уйти, по Святой осуществил еще далеко не все свои идеи.

– Вы действительно решили пойти туда? – Святой пренебрежительно махнул в сторону Барньярд-клуба.