– Ну не красавчик ли? – восхитился Святой.

– Прямо арабский шейх, – согласился Конвей.

На губах Саймона мелькнула улыбка.

– Нам он известен как Ангелочек или Маленький Тим – на ваш выбор. Мир знает его как Мариуса Рэйта. Он узнал меня и увидел номер машины. В гараже, где мы ее нанимали, он справится о нас, и через двадцать четыре часа у него будут наши имена, адреса и все остальные сведения. Не могу не предположить, что в ближайшем будущем наша жизнь сильно осложнится.

На следующий день Святой в компании с Роджером Конвеем около полуночи возвращался пешком на Брук-стрит. Вдруг Святой неожиданно остановился, задумчиво уставился в небо, словно размышляя о чем-то.

– Затей-ка со мной спор, дружочек, – вдруг предложил Святой. – Спорь яростно, размахивай руками и постарайся выглядеть здорово разгневанным, но не повышай голоса.

Остававшиеся несколько ярдов до двери дома, в котором находилась квартира Святого, они преодолели, всем своим видом имитируя распрю. Мистер Конвей, понизив, как ему было указано, голос, безудержно критиковал недостатки последней модели «форда». Святой в ответ агрессивно жестикулировал, одновременно тихо произнося следующее:

– Полдня за мной таскался маленький человечек в котелке. Он и сейчас идет за нами. Я хочу его поймать. Сейчас он наверняка подойдет поближе, чтобы узнать, из-за чего мы ссоримся. Надо затеять драку, втянуть и его, а потом ты его скрутишь, пока я отпираю дверь подъезда.

– А задняя ось!.. – прорычал Конвей.

Как раз перед домом Святой резко остановился, обернулся и толкнул Роджера в грудь.

Конвей восстановил равновесие и нанес ответный удар. Святой принял удар плечом, слегка отклонившись назад, а потом очень осторожно стукнул Конвея. Тот в свою очередь замолотил кулаками в двух дюймах от носа Святого.

В тусклом свете уличных фонарей это выглядело яростной битвой. Вот Святой с удовлетворением увидел: «котелок» приблизился и остановился в нескольких шагах, гладя на них с большим интересом.

– Он прямо за твоей спиной, – тихо сказал Святой. – Споткнись и отступи на четыре шага после моего удара.

Он еле коснулся кулаком солнечного сплетения Конвея и, повернувшись, кинулся прочь, даже не поинтересовавшись достигнутым результатом, так как знал: друг отлично тренирован. Саймон достал ключ и отпер дверь, а спустя секунду уже закрывал дверь за Конвеем с его ношей.

– Чистая работа, – одобрительно протянул Святой. – Наверх, и будь осторожен с малышом, Роджер.

Очутившись в гостиной, Конвей перестал зажимать «котелку» рот, поставил на ноги и, закрывая ладонями уши, приказал:

– Тише!

Святой из-за занавески смотрел на улицу.

– Не думаю, чтобы нас кто-нибудь видел, – сказал он. – Повезло! Если бы планировали это заранее, нам пришлось бы сто лет ждать, пока на Брук-стрит не будет ни души.

Он отошел от окна и остановился перед пленником, который, что-то невнятно бормоча, бешено размахивал кулаком перед носом Конвея.

– Ну, хватит, дорогой мой, – холодно произнес Святой. – Роджер, обыщи его.

– Когда я найду полисмена... – начал «котелок» дрожащим голосом.

– Или когда полисмен найдет твои бренные останки, – приятным голосом промурлыкал Святой. – Так?

Обыск не принес ничего интересного, если не считать трех пятифунтовых банкнотов – целое состояние, наличие которого трудно было предположить у столь обносившегося человека.

– Значит, придется прибегнуть к допросу третьей степени, – решил Святой и тщательно закрыл оба окна.