Лори схватила сутенера за рукав:

– Джон, ну пожалуйста!..

– Что случилось? – спросила Элли Беннет, незаметно передав Дюпре миниатюрную кассету. Он быстро сунул ее в карман.

– Это тот самый, – сказала Лори.

Мгновение Элли озадаченно смотрела на девушку, не понимая, что она имеет в виду. Наконец до нее дошло. И она сделала шаг к Дюпре, преградив ему путь к сенатору.

– Не надо, Джон. Пожалуйста, – умоляющим голосом произнесла Элли.

– Ничего не могу поделать, – ответил Дюпре.

– Ты самый настоящий ублюдок!

Выражение лица у Дюпре сделалось несколько озадаченным. Однако прежде, чем он успел ответить, Тревис сказал:

– А разве ты не должна находиться в нашем "логове"? – Сенатор кивнул одному из охранников, добавив: – Уберите ее отсюда.

Телохранитель взял Лори за локоть.

– Отпустите меня! – злобно крикнула она и попыталась вырваться, но страж сенатора только крепче сжал ее руку.

– Извини, – сказала Элли, обращаясь к Лори, когда охранник потащил ее в дом.

– Мне казалось, вы должны были привезти сюда своих лучших девочек! – резко бросил Тревис, обращаясь к Дюпре.

– Элли великолепна, – попытался заверить его Дюпре. – Она будет восхитительна, вы не пожалеете.

– Как бы она не пожалела, – заметил Тревис. Затем он кивнул еще одному человеку, незаметно курившему в тени у боковой стены дома.

Человек переместился в круг яркого света у входа в особняк. Это был довольно смуглый, жилистый, среднего роста мужчина. Под рубашкой с короткими рукавами бугрилась мощная мускулатура, покрытая угрожающей татуировкой. Лицо мужчины было плоским и все в оспинах от угрей. Темно-карие глаза казались безжизненными. Верхнюю губу украшали едва заметные усики.

– Buenas noches, Лори, – сказал он умильным голосом, так сильно контрастировавшим с его мрачным, угрожающим видом. – Еще разок я буду твоим шофером.

Лори инстинктивно зажала рот рукой.

– Пошли, chiquita.

Она бросила умоляющий взгляд на Дюпре, но сутенер уже смотрел в другую сторону.

– А может, возьмете другую девушку? – все-таки предложил он Тревису, и в его голосе послышалась легкая дрожь.

– У тебя что, мало других проблем, кроме как действовать мне на нервы? – злобно ответил сенатор; затем он повернулся спиной к Дюпре и проследовал в особняк.

– Мануэль, – сказал Дюпре, обращаясь к мужчине, стоящему рядом с Лори, – неужели ты ничего не можешь сделать?

– Кто я такой, чтобы стоять на пути настоящей любви?

– Он же самый настоящий долбаный психопат, – сказал Дюпре, понизив голос так, чтобы его могли слышать только Мануэль и Лори.

Мануэль кивнул в сторону Эндрюс:

– Она всего лишь продажная красотка. А Гарольд вот-вот станет главой ФБР, ЦРУ и всех других букв алфавита, способных в два счета вышибить мозги из нас обоих. Он не тот человек, которого можно злить.

До Дюпре начинала доходить мрачная суть происходящего, и ему пришлось смириться. Повернувшись к Лори, он сказал:

– Мне очень жаль, детка. Я ничего не могу поделать.

Лори стало дурно. Мануэль взял ее за руку и повел к ожидавшей их машине. Когда их фигуры скрылись в темноте, Дюпре сквозь ткань пиджака нащупал кассету. Мануэль прав. Его ведь отпустили из тюрьмы на поруки, и адвокат совсем не уверен в благополучном исходе дела. Ему были нужны друзья, занимающие высокие посты, а более высоких постов, чем в Белом доме, просто не существует.