Часть 2

Реальность Исефет. Фараон должен быть сильным и властным

Если фараон любит, он создает.

Если фараон ненавидит, он не может ничего создавать.

Тени в лабиринте.

Принц Эвиб-Ра и жрец перешли в помещение богини хаоса Исефет. Там они внимательно осмотрелись и немного помолчали.

Принц решился заговорить первым:

— Реальность богини Исефет мне нравиться больше чем реальность Маат. То, что я делаю правильно! Я веду страну к величию. Египет без меня станет хуже.

— С чего ты взял, мой принц?

— А тебе нравиться эта возня при дворе после смерти моего отца, когда мой брат стал фараоном? Разве он фараон? Фараон должен быть сильным и властным. Только такой владыка сможет удержать в руках страну.

— Итак, ты желаешь снова видеть реальность Исефет?

— Да.

— Тебе нравиться реальность, где ты жив, принц? Ты желаешь видеть себя фараоном Верхнего и Нижнего Египта?

— Да! Ведь это мне предоставили выбор? Разве не так?

— Тогда прошу. Будущее Исефет перед тобой….

Время действия: 1 год правления фараона Верхнего и Нижнего Египта Эвиб-Ра

1797 год до н. э.

Место действия: Город Иттауи, «соединяющий обе земли» — столица Верхнего и Нижнего Египта. Дворец фараона.

Воин и потомок народа Зару Аха стоял рядом с молодым фараоном и в его руках был обнаженный серповидный меч.

Эвиб-Ра принимал чиновников своего отца. Он с гордым видом восседал на золоченном троне фараонов, держа в руках знаки царской власти — плеть и скипетр. Теперь, после смерти своего отца, он был фараоном и уже успел почувствовать бремя государственной власти.

Перед ним стояли великий чати Верхнего и Нижнего Египта Птахотеп и хранители города Иттауи военачальники Хордадеф и Тети. Они были назначены на свои должности еще при старом фараона Аменемхете III.

Эвиб-Ра выслушал Птахотепа. На лице фараона было презрение к этому человеку, и Аха понял по лицу повелителя, что судьба чиновника решена.

— Ты сказал, что моего отца призвал к себе Амон-Ра? — голос фараона задрожал.

— Боги призвали к себе своего сына, — ответил Птахотеп. — Закон жизни изменить нельзя даже для фараона. Все в отмеренный богами срок уходят в иной мир, мой повелитель.

— Ты называешь это законом жизни, слуга моего отца?

— Да, — спокойно ответил Птахотеп.

— Но я новый фараон Египта скажу тебе, что мне не нравиться та смерть, которой умер мой отец. Не по воле богов ушел он из жизни, но по воле злых и продажных слуг!

Птахотеп сохранял полное спокойствие. Он ничего не ответил фараону. Но стоявшие за ним хранители столицы заметно занервничали.

Эвиб-Ра сделал знак стоявшему в отдалении молодому писцу приблизиться. Тот выполнил волю владыки и подошел. В его руках был папирус.

Эвиб-Ра схватил его и развернул.

— Это новое произведение, что совсем недавно появилось в нашем городе Иттауи! И вот что здесь сказано:

«С этим славным царевичем все хорошо и дни его сочтены.

Судьба его предопределена богами, и она уже исполнилась. Он ушел от нас в обитель радости…

Он, как и другие цари, мирно дремлет в своей пирамиде…»

После этого папирус был брошен к ногам Птахотепа. Молодой фараон поднял глаза на чати:

— Что скажешь на это?

— А что я могу сказать? Я не имел счастья читать это произведение и не знаю его автора.

— Ты лжешь! — прорычал Эвиб-Ра.

— Моему фараону угодно оскорблять верного слугу? Может, я не угоден моему повелителю? Тогда пусть мой повелитель отпустит меня и все решает без моего участия.