— Да… — Тоас отвел свой пристальный взгляд от продолговатых черных египетских глаз Анхсенамен. Он вспомнил, что здесь должны быть деньги. — Как насчет оплаты?

— Сейчас. — Пепи открыл огромный сундук в углу, и солнечный свет проник и разлился по золоту, серебру и драгоценным камням, поблескивая в сумерках комнаты. — Сюда, наполняй свои ящики да побыстрее.

Моряки с жадностью бросились к сундуку, и драгоценности загремели в ящиках. Тоас повернулся к девушке Нефер из таверны, снял с нее покрывало и длинную мантию. Затем он протянул руку к Анхсенамен и коротко сказал:

— Надень это. Мы выведем тебя вместо этой девушки, когда будем уходить.

Девушка задрожала, и на глазах у нее появились слезы.

— А я? — прошептала она. — Ты обещал, Тоас, ты обещал…

— Успокойся! — он слегка шлепнул ее. Тяжелый, глухой шлепок раздался в тишине комнаты, а его серые глаза были полны презрения. — Я сказал тебе, что делать. Если кто-нибудь спросит тебя, скажи, что навещала мужчину, одного из дворцовых слуг. Они поверят этому из-за твоей привлекательности. Но если тебя схватят из-за твоего просчета или по какой другой причине, то сдерут с тебя живой кожу на рыночной площади и продадут твое мясо каннибалам. А сейчас успокойся!

Она отошла в угол, пытаясь остановить дрожь.

Тоас повернулся и встретил тяжелый взгляд Анхсенамен.

— Это не лучшее обращение с девушкой, — сказала она.

— Надевай это снаряжение, или тебя я тоже оставлю здесь, — огрызнулся он. — О Боже, эти женщины! — Он отошел и помог наполнить сундуки сокровищами.

Царица молча надела верхние одежды другой женщины и в ожидании села на кровать. Пепи подполз к ней ближе.

Тоас выпрямился.

— Готово, — сказал он. — Теперь мы можем идти.

— Не так быстро, — сказал Пепи. — Вспомни, ты — купец, предлагающий свои товары. Ты будешь торговаться, хвалить мастерство ювелиров и пробу металла, звать всех своих предков в свидетели, что твои поделки лучше, чем товары Осириса в Аменити. Сядь, мой господин, сядь и займи нас ложью о твоих воинственных подвигах.

— Этому карлику нужно отрубить голову, — проворчал один из моряков.

— Чтобы быть похожим на тебя, мой красивый? Хи-хи! — Пепи сидел на корточках у ног Анхсенамен и качался на пятках взад-вперед. — Нет, мой господин, я думаю, тебе лучше еще немного поволноваться. У этого охранника Анеса — низкая и очень подозрительная натура.

Тоас все время ходил туда-сюда.

— Ты, может быть, прав. Но покажи мне язык, обезьяна. Ты больше не любимец царицы. — Его глаза обратились к Анхсенамен. — А ты не первая госпожа царства. Пока ты со мной, ты одна из членов команды и будешь меня слушаться. Иначе я тебя брошу, где бы ты ни была.

Она застыла, и ответ ее был холоден:

— Право, грубость не была частью того, за что тебе заплатили, капитан Тоас.

— Проклинай меня, женщина, я капитан, и это дурацкое поручение достаточно безнадежно без женского языка, приводящего вещи в беспорядок. — Его зубы сверкнули на освещенном солнцем лице, но это не было веселой улыбкой. — Не бойся. Если я смогу, я доставлю тебя в целости на Кипр, и не слишком велика неприятность, что иногда могут понадобиться шлепки. Что бы вы делали без меня?

— Я должна положиться на тебя, чтобы ты отвез меня к благородным, с хорошими манерами людям, — сказала она и не смогла сохранить свой голос совершенно твердым.