— О Господи, у вас есть какие-нибудь сведения?

— Да, но не сердитесь, если я об этом пока умолчу, — весело произнес американец.

Гордон вызвал из гаража свою машину и отправился в прокуратуру, где подробно изложил все обстоятельства дела.

— Это в высшей степени странная история, — сказал главный прокурор, — но она не в моей компетенции. Вам следовало бы обратиться к государственному секретарю.

— Боюсь, мы ничем вам не сможем помочь, — ответил помощник государственного секретаря. — Мистер Уайтби сильно болен и находится на даче.

— А где вице-секретарь? — спросил Дик с отчаянием.

— В Сан-Ремо на конференции.

— Как далеко дача мистера Уайтби?

— Километрах в тридцати от города.

Дик записал адрес и через сорок минут бешеной гонки был на месте.

— Он вас не сможет принять, — доложил Дику камердинер. — У него только недавно был острый приступ подагры, а врачи предписали абсолютный покой.

— Дело касается жизни и смерти, — умолял Дик. — Я должен его видеть! Если он меня не примет, мне останется только обратиться лично к королю.

Все же мистер Уайтби его принял, и Гордон вкратце изложил суть дела.

— Но не могу же я ехать в Лондон, это физически невозможно. Когда должна состояться казнь?

— Завтра утром, ваше превосходительство.

Государственный секретарь забарабанил пальцами по столу.

— Я был бы варваром, если бы отказался просмотреть эту проклятую пленку. Вызовите из Лондона карету скорой помощи, или нет, пусть лучше пришлют карету из здешнего госпиталя — это будет быстрей.

Прошло однако два часа, прежде чем прибыла машина, и мистера Уайтби, проклинавшего свою ногу, на носилках внесли в автомобиль.

— А кто мне даст гарантию, что фильм не нарочно сняли, чтобы отсрочить казнь, или кто мне докажет, что снятый бродяга именно тот, о котором вы говорите? — спросил министр.

— Это доказательство у меня имеется, ваше превосходительство. Сегодня из Глоучестера были присланы две фотографии, — сказал Гордон, вынимая их из бумажника и протягивая министру.

— А ну-ка, прокрутите еще раз пленку, — приказал тот, когда фильм закончился. Министр посмотрел на Дика и спросил: — Вы из департамента прокурорского надзора? Я очень хорошо вас помню. Должен верить вашему слову. Необходимо возобновить следствие по этому делу и выяснить все подробности.

— Сердечно вам благодарен, ваше превосходительство, — сказал Дик и вытер пот с лица.

— Теперь едем в министерство внутренних дел, — проворчал министр. — Завтра я, по всей вероятности, буду проклинать ваше имя, но должен сознаться, что сейчас чувствую себя намного лучше.

В половине девятого отсрочка казни, готовая для подписи королю, была в руках Дика. К тому времени мистер Уайтби почувствовал себя настолько хорошо, что мог передвигаться с помощью одной только палки.

К королевскому дворцу подъезжали машина за машиной. Это был вечер первого бала в сезоне.

Мистер Уайтби, хромая, исчез в одном из залов. Вскоре он появился и поманил Дика пальцем… Когда через двадцать минут Гордон покинул дворец, у него в руках была бумага об отсрочке казни, подписанная королем.

Вернувшись в министерство внутренних дел, он бросился в свой кабинет, снял трубку и велел соединить себя с Глоучестером.

— Очень сожалею, но связь с Глоучестером прервана: на линии повреждены провода, — сообщила станция.