Это было последней каплей.

— Нет! — закричала Дея, метнувшись к двери в детскую. — Гнусный предатель! Я знаю, что ты задумал! Убей меня здесь! В моем собственном доме! Пусть люди видят, что ты за человек!!!

«Огмис предупреждал, что с ней будет трудновато», — подумал Серебряный Лист. Он сокрушенно вздохнул и сел на лавку в углу комнаты. Когда ему надоело слушать, как она орет, принц со всей силы хватил кулаком по столу и гаркнул:

— Уймись, женщина! Если б я хотел вас убить, то нанял бы морских разбойников. Разорили усадьбу, и дело с концом. Кто на меня подумает?

Дея подавилась словом.

— Не блажи, — продолжал гость. — Собирайся. Король хочет, чтоб я взял тебя в жены и усыновил твоего ребенка. Так и будет.

Он не знал, что ей еще сказать. Опротивело ломать комедию. Трудно придумать что-нибудь глупее, чем уверять эту насмерть перепуганную девочку, будто он — изменившийся Ахо.

В это время в детской послышался удар ставни и стук посыпавшейся на пол слюды. Дея обернулась — даже с порога комнаты было видно, что люлька пуста. Женщина секунду смотрела на нее расширившимися от ужаса глазами, а потом издала вопль такого высокого тембра, что у Серебряного Листа заложило уши.

Он кинулся к узкому окошку. Сквозь деревянную решетку с частыми ячейками было видно, как от дома вприпрыжку удаляется сухая черная фигура. В ней принцу почудилось что-то знакомое.

— За ним! — взревел он и опрометью бросился на улицу.

Окна детской выходили на заднюю сторону усадьбы. Туда, где хозяйственные постройки вплотную примыкали к серой каменистой гряде, тянувшейся вдоль моря. Черный человек со свертком в руках бежал туда. Он далеко опередил своих преследователей, которым пришлось сделать крюк вдоль бревенчатого частокола. Размахивая мечами и секирами, они неслись за похитителем, но тот достиг берега раньше них и скрылся за камнями. Через несколько минут они увидели, как из-за скал показался нос длинной черной ладьи. Это была быстроходная атланская кера, неизвестно как заплывшая в здешние места.

Серебряный Лист опомнился первым.

— На пристань! — скомандовал он.

Только что причалившие драккары отвалили, недовольно поскрипывая еще влажной обшивкой бортов. Весла в уключинах заходили со стоном мокрого дерева. Пока суда отчаливали, пока разворачивались, пока брали курс, черная атланская ладья успела оторваться на значительное расстояние. Однако гиперборейцы были покрепче, чем гребцы атлан, и привыкли ходить в холодных водах зимнего моря. Разрыв с каждой минутой сокращался.

Вскоре Серебряный Лист с мстительным удовольствием констатировал, что до чужого корабля рукой подать. Похититель стоял на его носу и ухмылялся. С близкого расстояния принц хорошо видел его лицо — темнокожее, с синими губами и крючковатым носом. «Тикаль!» Мгновенное узнавание поразило Серебряного Листа. Жрец, кажется, тоже узнал его, несмотря на то, что акалель был облачен в одежду Ахо.

— Ты жив? — закричал он по-атлански, — Но тебе и здесь не уйти от проклятия! Твое семя погибнет! — С этими словами он вытянул над водой сверток и с силой тряхнул им.

Голенькое красное тельце выскользнуло из тряпок, а сами они размотались по ветру, как флаги. Серебряный Лист не мог отвести взгляд от желтого пятна на одной из пеленок. Истошный вопль с заднего драккара вывел его из оцепенения. Дея не осталась в усадьбе, никто не посмел согнать принцессу с борта. Ее ребенок — ее право.

Увидеть, как твоего сына, словно сор, выкидывают в ледяную воду, — врагу не пожелаешь! Обо всем этом Серебряный Лист не стал даже раздумывать. Его драккар от черной ладьи отделяло каких-нибудь локтей двадцать.