Да здравствует Мировая Революция!

Оружейники представили первый вариант нового стрелкового комплекса тридцатого декабря уходящего года. Дегтярёв, Симонов и Фёдоров постарались сделать всё побыстрее, но максимально качественно. Единый пулемет, не мудрствуя лукаво, переделали из ДП, снабдив его приёмником под ленточное питание, креплением для установки на треногу и быстросменным стволом. Фёдоров с Симоновым изменили расположение газоотводной системы у того же ДП и получили не самую плохую самозарядную винтовку, несколько тяжеловатую, но прикладистую и с отменной кучностью боя.

Сталин с удовольствием осмотрел самозарядку, приложился, повертел в руках и вдруг отставил её за ширму, которая снова отгораживала часть кабинета.

Фёдоров прислушался: за ширмой явственно послышалось щёлканье затвора, затем залязгали части разбираемого оружия. Иосиф Виссарионович в это время делал вид, что слушает Дегтярёва, показывавшего усовершенствованный пистолет-пулемёт, а сам, скосив глаза, наблюдал за происходящим на «закрытой территории». Вдруг – Владимир Григорьевич готов был поклясться! – раздалось ругательство, которое некто невидимый прошипел сдавленным шёпотом. Сталин, однако, никак на это не отреагировал, только скулы заледенели, да в глазах появился мороз. Тут же из-за ширмы на короткий миг появилась тонкая, должно быть – женская, рука, перепачканная в ружейной смазке, положила на стол записку и тут же исчезла. Все произошло так быстро, что ни Владимир Алексеевич, ни Сергей Гаврилович не успели ничего заметить.

Сталин точно так же отложил пистолет-пулемёт за ширму, а сам поднял записку, пригляделся:

– Товарищ Симонов, – он пристально взглянул на Сергея Гавриловича, – есть мнение, что винтовка получилась очень удачной. Однако возникает вопрос: не слишком ли сложной является система отвода газов, рассчитанная скорее на пулемёт, нежели на винтовку? И, соответственно, возникает следующий вопрос: не станет ли такая система автоматики источником возможных проблем в условиях реального боя?

Симонов принялся объяснять, Сталин кивал в такт его словам, а Фёдоров всё никак не мог отделаться от ощущения, что того, кто на самом деле принимает решения, он не видит. Хотя нет: решения принимает товарищ Сталин, а вот тот… та, что спряталась за ширмой… она лишь влияет на решение. Подсказывает положительный или отрицательный результат. Но советы, которые она подсказывает. Слишком уж профессионально для человека, который просто хорошо владеет оружием. Эта спрятанная советчица… она – оружейница? А разве такие бывают?..

Тем временем за ширмой принялись изучать новый пистолет-пулемёт. Рубленых очертаний, со складным прикладом, хотя и ухватистый, сидевший в руках стрелка словно влитой, он был оружием близкого огневого контакта. Хорош для лётчиков, танкистов, связистов, артиллеристов и старших командиров. Владимир Григорьевич напрягся, но никаких звуков, кроме лязганья металла, слышно не было. Затем из-за ширмы снова вылетела записка. Сталин мельком глянул на нее и улыбнулся в усы.

– Вот это – очень хорошее оружие, – произнес Вождь, снова взяв в руки пистолет-пулемёт, – простой, эффективный, технологичный. А что у вас с автоматическим карабином, товарищи?

Симонов встал и подал Иосифу Виссарионовичу свой автомат. Странного вида – ствол и приклад составляли одну прямую линию, он был ещё откровенно сыроват. Хотя на полигоне показал себя совсем неплохо.

Сталин придирчиво оглядел странное оружие со всех сторон, приложился, словно собираясь стрелять. Затем снова отложил автомат за ширму и принялся расспрашивать о крупнокалиберном пулемете. Фёдоров встал, одернул гимнастерку и принялся докладывать, но краем глаза всё же следил за удивительной ширмой.

Вождь просмотрел чертежи, выслушал пояснения, затем пообещал съездить на полигон, а в конце, прочитав очередную записку, хмыкнул и сказал:

– Ну что же, товарищи.