– Ужо проснулся? – полувопросительно-полуутвердительно сказал старик.

    – Да, дедушка, – повернулся к нему Егор.

    – Бабка твоя домой пожаловала. Как обычно не в духе. Так что давай-ка, спускайся вниз. Поздоровайся да поговори по-хорошему.

    Егор спустил ноги с кровати, и тут же в голове застучали тысячи невидимых молоточков. Он поморщился.

    – Болит? – сочувственно сказал старик.

    Егор кивнул, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

    – А все эти бабы, – старик покосился на дверь, – все поят и поят нас своими травами. Все оберегают от чего-то. На-ко выпей, – старик протянул ему деревянный ковшик с рыжим напитком. – Ты не опасайся, это квас. Лучшее средство от головной боли.

    Егор отхлебнул. Ему действительно полегчало.

    – Вы там скоро болтать закончите? – раздался женский голос. Снова заскрипели ступеньки.

    – Помнишь, что я тебе говорил? – толкнул его в бок старик. – Договаривайся.

    «Черта с два, – подумал про себя Егор. – Заманили меня сюда обманом и еще хотят, чтобы я играл по их правилам».

    И тут на пороге показалась женщина. От неожиданности у Егора перехватило дыхание. Перед ним стояла мама.

    – Ма, ты как здесь оказалась? Ничего не понимаю. – Он озадаченно уставился на старика, потом снова посмотрел на женщину.

    – Вот так растишь детей, растишь, а они потом мать от бабушки отличить не могут.

    У этой женщины был такой же тембр голоса, как у мамы. Вот только она непривычно растягивала окончания. Женщина сделала пару шагов, выходя из полутьмы коридора на свет. И Егор увидел, что, в отличие от матери, у нее были не серые, а ярко-зеленые глаза. Сейчас они пристально и насмешливо изучали его.

    – Удивляешься? Думал, раз бабушка, то старая да страшная, как Баба-яга?

    Егор пропустил эти слова мимо ушей.

    – Значит, это вы моя бабушка, – он встал. – Не могу сказать, что рад встрече. Не знаю, что именно вы с матерью задумали. Почему решили разлучить меня с любимой женщиной? Я, вообще, не собираюсь ничего выяснять или ругаться. Только ставлю вас в известность, что возвращаюсь домой. Нравится вам это или нет.

    – О-хо-хонюшки, – застонал старик, хватаясь за голову.

    – Крутоват, – улыбнулась женщина. – Ни тебе «здравствуй, бабушка», ни объятий, ни поцелуев. Сразу к делу приступаешь.

    Егор сделал шаг к двери. Но женщина и не собиралась отходить, чтобы пропустить его.

    – Ну, вы тут поговорите по-родственному, – вклинился в разговор старик. – А я пойду. Похлопочу по хозяйству. Хозяйство-то у меня большое. Дел, значится, много… – он бормотал и бормотал, постепенно уходя в стену. Но ни Егор, ни Ираида не обращали на него никакого внимания, буравя друг друга взглядами.

    – Значит, идешь? – усмехнулась Ираида.

    – Иду, – ответил Егор. На мгновение ему показалось, что ноги приросли к полу. Он разозлился на себя. Дрыхнет тут целыми сутками, уже и ноги идти отказываются. И, превозмогая скованность, сделал несколько шагов, обходя бабушку. Ноги отпустило.

    – Выход-то найдешь? – раздался сзади голос.

    – Спасибо, не заблужусь, – Егор вышел в коридор, смутно вспоминая, что где-то здесь должна быть лестница.