Как Форс и ожидал, кабан свирепо бросился вперед, стремясь пропороть клыками ноги юноши. Он нанес удар, но эта тварь увернулась, и хотя вдоль ее головы и плеча появилась красная полоса, из которой капала кровь, это не убило кабана. Он громко хрюкнул, и послышалось ответное хрюканье. У Форса пересохло во рту — он оказался лицом к лицу с целым стадом свиней!

Позади лежала куча гнилых бревен, бывших когда‑то стеной небольшого здания. Сгнив, они превратились в труху, и стена опасно наклонилась над погребом. Если он прыгнет к ней, она вполне может провалиться.

Из кустов раздался визг боли и ярости. Кабан вскинул свою клыкастую голову и стряхнул пену. Его глаза на черно‑белой морде были красными и злыми. Со стороны стада донесся еще один визг, и на этот раз вслед за ним послышалось ответное рычание. Форс испустил вздох благодарности.

Люра держала стадо под наблюдением. Те, кто поменьше и послабее, наверняка будут сломлены и рассеянны благодаря ее острым клыкам. Но только не этот старый вожак. Он был хитер, на его шкуре было достаточно шрамов и проплешин, чтобы понять, что он выходил победителем из многих битв. Раньше он всегда побеждал и поэтому был уверен в победе и сейчас. И снова атака!

Уходя от опасности, Форс отскочил влево и рубанул кабана. Удар пришелся поперек ухмыляющейся дьявольской морды, отрубив ухо и выбив красный глаз. Кабан затряс головой, истекая кровью, и завизжал от ярости и боли. От болевого шока он потерял свою хитрость и желал теперь только распороть и растоптать пляшущую перед ним фигурку — уничтожить врага…

Когда Форс увидел, как напряглись массивные плечи кабана, он сделал шаг назад, нащупывая твердый упор для маневра, — и он чуть не проиграл бой. Его каблук застрял, и нога словно попала в капкан. Он все еще пытался освободиться, когда кабан в третий раз бросился в атаку.

Все эти попытки освободиться лишили Форса равновесия, и он почти упал вперед, прямо на спину обезумевшей твари. Его ногу пронзила острая боль, а ноздри забила вонь. Он яростно ударил мечом и почувствовал, как сталь скользнула по кости и вонзилась глубоко под драную шкуру кабана. Кровь фонтаном ударила на них обоих, а потом меч вырвало из скользкой от крови руки; кабан вырвался, прошел несколько шагов и тяжело упал, между его мощными плечами торчала рукоятка меча. Форс раскачивался взад и вперед. Лицо его исказилось от боли, а пальцы пытались оторвать ткань вокруг рваной, обильно кровоточившей раны на наружной стороне левой ноги, выше колена.

Из кустов вышла Люра. На ее обычно совершенно чистой шкуре были видны какие‑то неопрятные пятна, и она, казалось, была очень довольна. Проходя мимо кабана, она зарычала и ударила тушу передней лапой.

Форс вытащил каблук из гнилой доски, в которой тот застрял, и пополз к Звездной Сумке. Сейчас он нуждался в воде — но ее разыщет Люра. Самое худшее заключалось в том, что ему на некоторое время предстояло охрометь. Хорошо, если ему не придется задержаться тут на несколько дней.

Люра нашла воду — родник позади фермы, и юноша со стонами боли подполз к нему. Он разжег костер из сухих прутиков и поставил на огонь кастрюльку чистой воды. Теперь он был готов к самому худшему — клыки кабана были очень грязными и поэтому смертельно опасными.

Стиснув зубы от боли, он оторвал кусок ткани от краг и обнажил кожу вокруг все еще кровоточившего пореза. Затем Форс бросил в кипящую воду немного бальзама для ран из Звездной Сумки. Секрет этого бальзама был известен только Целителю племени и Звездному Капитану. Это была мудрость древних дней, спасшая немало жизней. Смазанная бальзамом рана не гноилась.

Форс остудил воду до терпимой температуры, а затем вылил больше половины в рваную рану в коже и мышцах. Он сунул дрожавшие пальцы в оставшуюся в кастрюльке воду и продержал там с минуту, прежде чем открыть пакет с бинтами.