— Теперь я раздам дары в благодарность за вашу верную службу! — объявил конунг и уселся на троне ярла, расправив шубу. Ингвилд щёлкнула пальцами, и слуги поднесли Седому богато украшенный ларец.

Гутфрит назвал несколько имён, и воины, сидевшие рядом с нами, поспешили к господину. По одному они поднимались к трону, конунг благодарил их и даровал одну из драгоценностей из ларца. Первому достался перстень с прозрачным камнем, второму — серебряная чаша для вина, третий получил пару серёг.

— Подари жене или продай, — напутствовал Гутфрит. — И восславь Всеотца.

Воины кланялись и возвращались к трапезе. Наконец очередь дошла и до моего разговорчивого спутника.

— Ульф Борода! — позвал конунг. — Иди сюда, пьяница.

Покачиваясь, воин выбрался из–за стола и на нетвёрдых ногах доплёлся до Седого. Попытался поклониться, но едва не рухнул конунгу под ноги, вызвав приступ хохота у остальных.

— Тебе стоит меньше пить, Борода, — укоризненно покачал головой конунг и вытащил из ларца массивный серебряный браслет. — Но ты один из лучших воинов и верно служишь мне много лет. Прими же этот подарок в знак моего уважения.

Ульф принял дар обеими руками и расчувствовался. Даже всхлипнул, кажется.

— Славен день, когда ты принял меня, Седой, — смахнув слезу, обратился он. — Пусть боги даруют тебе многие годы правления.

Воины снова подняли кружки, восхваляя конунга. Ульф наклонился к самому уху Гутфрита и что–то быстро прошептал, ткнув пальцем на меня. Гутфрит нахмурился.

— Эй, парень! — позвал он. — Подойти сюда. Я хочу взглянуть на тебя.

Глава 23

Я бросил взгляд на Айну. Девушка едва заметно покачала головой. Что она предлагала мне делать? Отказаться от приглашения самого конунга? Это глупость. Навлечём ещё больше подозрений.

Выбравшись из–за стола, я направился прямиком к трону, мысленно похвалив себя за решение пить поменьше. И едва я приблизился к Гутфриту, тот похлопал Бороду по плечу.

— Ты свободен, Ульф. Иди праздновать.

— Я… Пожалуй сперва… Отолью. Славься, вождь!

Гутфрит скользнул взглядом по спине удаляющегося хускарла и уставился на меня.

— Как твоё имя, юноша?

— Хинрик, почтенный.

— Ульф сказал, сегодня ты был на Свартстунне.

— Верно, — кивнул я.

— Что ты там видел?

Я всего на миг помедлил, соображая, какая ложь прозвучит правдоподобнее.

— Я был с подругой. Но нас не пустили на остров, почтенный, — я легко поклонился. — Жрицы сказали, что не принимают просителей. Пришлось почти сразу отчалить обратно.

— Что ты видел?

Я пожал плечами.

— Кажется, у них был пожар. Ветер нёс пепел и пахло гарью.

— И жрицы ничего тебе не сказали? — продолжал допрашивать конунг.

— С чего же им передо мной отчитываться, почтенный Гутфрит? — Приняв лихой и придурковатый вид, я улыбнулся. Пусть лучше считает меня простаком. — Я всего лишь парень из леса, а не важный ярл. Девица моя очень чтит богов. Хотели сперва спросить позволения жриц на свадьбу. Но ничего, попробуем в другой раз. Время до осени ещё есть.

Гутфрит сверлил меня внимательным взглядом и почти не моргал.

— Значит, жрицы никого не принимают, — задумчиво сказал он и отпил немного пива из рога. — Хорошо. Ты воин? Ульф сказал, у тебя дорогой топор.

— Я учусь сражаться. Но воином бы себя не назвал.

— Тогда ты богач?

— И снова нет.

— Однако носишь оружие, достойное самого ярла. — Гутфрит жестом велел служанке поднести мне кружку.