– Ну, ты перец! – с уважением пробормотал Тимофей. – В натуре, мужик! А я, извини, должен принять…

   Запрокинув голову, он сделал несколько глотков из горлышка, утер рукавом губы, громко отрыгнул и посмотрел Гурову прямо в глаза.

   – Я ведь тебя второй день ищу, – сказал он. – Дело у меня к тебе, Лева! Пропадаю я!

   – Это заметно, – кивнул Гуров. – Только я при чем? Тебе бы самому себя в руки взять. Ты посмотри, какая тут красота! Разве можно тут пить?

   – Да не! Не в том смысле! – с досадой перебил его Тимофей. – Во-первых, я на отдыхе. Бабы моей тут нету. Красота, это точно! И чтобы я при такой красоте не выпил? Это ты не в тему, Лева! Выпивка мне не вредит, а даже наоборот. И вообще речь не о том.

   – А о чем?

   Не выпуская из рук бутылки, Тимофей испуганно оглянулся по сторонам, наклонился к самому уху Гурова и трагически прошептал:

   – Меня пасут, опер!

   – Чего?! – Гуров даже не стал маскировать своего раздражения. – Чего ты несешь? Кто тебя пасет? Черти зеленые? Ты с тех пор, как сел в поезд, хотя бы минуту был трезвый?

   – А мне это не обязательно, – мрачно заявил Тимофей. – Я отдыхать приехал. Знаешь, какие я бабки заплатил за отдельный коттедж?.. Теперь вот сижу один в этих апартаментах и трясусь, как сукин сын. Вчера не стал у себя ночевать. Сначала на танцах тусовался, а потом телку одну нашел, и к ней покатились… Ну, там я, правда, опрофанился, честно тебе скажу, Лева! Но это от переживаний… А ты мне должен помочь!

   – Да каким образом я могу тебе помочь? – сердито спросил Гуров. – Я не психотерапевт и не нарколог. Я даже не участковый, о чем, честно говоря, жалею. Посадить бы тебя сейчас на пятнадцать суток – вот тогда бы ты быстро пришел в норму!

   Их взгляды встретились. Как ни сердит был Гуров, но он едва сумел сдержать смех, когда увидел, с каким негодованием и обидой смотрит на него Тимофей. Некоторое время они рассматривали друг друга, а потом коммерсант с разочарованием сказал:

   – Эх, ты! А еще – моя милиция меня бережет! Ты думаешь, Тимофей Тимофеев – горький пропойца? Не такой уж горький я пропойца! Это еще Есенин сказал! Понял? Вот, смотри!

   И он неожиданно для Гурова размахнулся и великолепным жестом зашвырнул почти полную бутылку далеко в лес. Они оба напряженно выслушали, как пущенный сильной рукой снаряд шуршит листьями и трещит ветками, а потом опять поглядели друг на друга.

   – Вот так вот! – гордо сказал Тимофей. – Для меня это ничего! Я тебе про другое толкую – следят за мной! По пятам ходят. Вот что ты, как мент, скажешь?

   – Как мент, скажу, что примерещилось это тебе спьяну, – сухо ответил Гуров. – Заканчивай с алкоголем, и все твои проблемы сами собой решатся.

   Тимофей разочарованно посмотрел на него, безнадежно махнул рукой и отвернулся. Гуров обошел его и, не оглядываясь, зашагал дальше по тропе. Через некоторое время он услышал, как за спиной кто-то шарахается среди деревьев, – видимо, это опомнившийся Тимофей разыскивал в чаще свою бутылку.

    Глава 3

   Гуров ни на секунду не сомневался, что жалобы Тимофея были обыкновенным пьяным бредом. Но тем не менее он подсознательно искал с ним встречи. Возможно, потому, что испытывал какую-то странную симпатию к этому несуразному человеку, в сущности, неплохому, но тратящему свои силы и время на что попало.