Но было не до смеха.
Они остановились у фонаря. Эдуард слегка дрожал под порывами прохладного ночного ветерка.
— Дай слово, — сказал Кар, — что ни о чем спрашивать не будешь.
— Даю, — неуверенно пообещал Эдуард, — но объясни, что…— и тут же замолчал.
— Так вот, Лиоль — предатель, он работает осведомителем в полиции. Впрочем, он исчезнет, так что это уже не имеет значения. Но вся афера с цветами — провокация, в них запрятан героин…
— Не может быть! — воскликнул окончательно пришедший в себя Эдуард.
— Не перебивай. Запрятан, я сам видел. И когда вы пересекли бы границу, вас приземлили бы полицейские вертолеты или посадил пилот — он тоже в сговоре, — а пограничники обыскали бы… Чем это могло кончиться, сам понимаешь.
— Героин, откуда? — недоверчиво спросил Эдуард. Спросил не Кара. В пространство.
— Лиоль положил. Да не в этом дело. Надо срочно предупредить твоих. Вы где встречаетесь?
— Они все соберутся у меня, а потом…
— Вот пусть соберутся, а потом разъедутся по домам.
— Но почему я должен верить, — в раздумье сказал Эдуард, — вдруг ты ошибаешься?..
— Я не ошибаюсь, — с горечью произнес Кар. — Уж ты поверь мне. Доказательства у меня есть, я записал признание Лиоля. Да время не ждет. Или вот! Ты помнишь, тогда тебе звонил человек, предупредил насчет акции «Портфель»? Помнишь? Ты бы узнал его голос?
— Еще бы! — усмехнулся Эдуард. — Он его, конечно, изменил, но я запомнил…
— Так вот, это был я, — сказал Кар тем самым голосом. — Я предупредил тебя тогда, предупреждаю и сейчас.
Эдуард остолбенел, у него дрожь прошла по спине. Он смотрел на Кара, на его лицо, всматривался в печальные глаза. Он вдруг обратил внимание на его необычную одежду, заметил в распахе незастегнутого пиджака пистолет под мышкой…
— Кто ты, Кар? — спросил он тихо.
— Ты обещал не задавать вопросов. Прощай.
Кар повернулся и зашагал к машине.
…Утром он с нетерпением читал газеты, слушал радио. Ничего особенного. Обычная жизнь — кого‑то убили, кого‑то изнасиловали, кого‑то ограбили… обычная жизнь. Военные учения проходили успешно. В солдат летели условные пули, на них обрушивались условные бомбы. Цветов на них никто не сбрасывал.
Ему несколько раз звонили по телефону. Он не подходил. Дважды кто‑то звонил в дверь. Он не открыл.
Рано утром он сам позвонил Эдуарду, Ингрид, Роберту. Все были дома, и он каждый раз молча вешал трубку. У Лиоля никто не подошел.
Жизнь текла по‑старому. Мелкие задания, нравоучения Шмидта, бодрость Лоридана, дружба с Элизабет, полное молчание Бьорна. Как‑то позвонил Эдуард и спросил, не хочет ли Кар с ним повидаться. Кар ответил то же, что в свое время Ингрид.
Однажды утром Шмидт вызвал к себе Кара и Лоридана и сказал им:
— Предстоит труднейшее задание, мальчики! Такого по трудности еще не было.
Он долго рокотал в бороду о немыслимых трудностях нового задания.
«Мальчики» терпеливо ждали, когда Шмидт заговорит по существу.
— Видите ли, — сказал он наконец деловым тоном, — к нам обратились друзья из службы по борьбе с контрабандой наркотиками. Просили помочь. Не в первый раз, кстати. Ладно, не будем мелочиться, они нам тоже не отказывают, в случае чего. Так вот, надо внедриться в банду. Есть тут шустрые ребята, мотаются на прогулочной яхте, заходят то в один порт, то в другой, изображают эдаких бездельников‑плейбоев, миллионерских сынков, — вино, красивые девушки, оргии, швырянье деньгами, ну и так далее. |