— Да, наверно, это так, — спокойно согласился Маттиас. — Но в вашем письме было так много инструкций, что кое-что я мог перепутать.

Горация метнула взгляд на Имоджин:

— Письмо? Какое письмо? Честное слово, Имоджин, я ничего не понимаю.

— Я все объясню, — заверила Имоджин свою тетушку. Она настороженно посмотрела на Маттиаса. В его глазах явно читалась ирония. Это задело ее за живое. — Милорд, я не нахожу ничего смешного в тексте письма.

— И я не нашел ничего смешного вчера вечером, — заметил Маттиас. — Время было позднее. Шел дождь. Лошадь моя была измотана. Поэтому я не счел нужным тратить время на розыски маленького коттеджа, когда в моем распоряжении находился весь этот огромный дом.

— Понятно. — Имоджин вежливо улыбнулась. — Должна сказать, что выглядите вы вполне спокойным и невозмутимым, хотя и проспали всю ночь в саркофаге. Мы с тетей всегда говорили, что представление дяди Селвина о том, какой должна быть кровать, не всем по вкусу.

— Мне приходилось спать в местах и похуже. — Маттиас взял последний ломтик ветчины и оглядел комнату. — Я слышал настоящие легенды о коллекции Селвина Уотерстоуна. На самом деле здесь, пожалуй, увидишь даже больше неожиданного, чем говорят.

Горация встревоженно взглянула на Маттиаса поверх очков:

— Я надеюсь, вы в курсе дела, что мой брат интересовался искусством и артефактами, связанными с обрядом погребения, сэр.

Глаза Маттиаса задержались на футляре для мумии в углу комнаты.

— Да.

— Теперь все это мое, — гордо заявила Имоджин. — Дядя Селвин оставил мне всю свою коллекцию вместе с домом.

Маттиас задумчиво посмотрел на нее:

— Вас интересует искусство погребения?

— Лишь то, что имеет отношение к Замару, — ответила Имоджин. — Дядя Селвин говорил, что у него есть несколько замарских вещей, и я надеюсь, что мы их разыщем. Но на это понадобится время. — Она жестом показала на груды антикварных вещей и похоронных принадлежностей в библиотеке. — Как вы можете убедиться, дядя не питал особой любви к порядку. Он так и не удосужился составить каталог своей коллекции. В этом доме могут быть обнаружены удивительные раритеты.

— Да, предстоит большая работа, — заметил Маттиас.

— Именно. Как я уже сказала, я намерена сохранить предметы, которые имеют отношение к Замарской цивилизации. Все остальное я передам либо коллекционерам, либо музею.

— Понятно. — Маттиас сделал глоток чая, продолжая разглядывать библиотеку.

Имоджин проследила за его взглядом. Трудно было отрицать тот факт, что ее эксцентричный дядя имел весьма странное пристрастие ко всему, что относится к смерти.

Древние мечи и военные доспехи, найденные в местах захоронений римлян и этрусков, лежали в беспорядке там и сям. Мебель была украшена изображениями сфинксов, химер и крокодилов — эти мотивы часто повторяются на египетских гробницах. Фрагменты бутылок из матового стекла, обнаруженные в могильниках, располагались на полках буфетов. Со стен смотрели посмертные маски.

Книжные шкафы были забиты сотнями потрепанных томов, в которых описывались ритуалы погребения и искусство бальзамирования. В конце комнаты штабелями были сложены огромные корзины. Имоджин их пока еще не открывала и не имела понятия об их содержимом.

Не легче была ситуация и в комнатах наверху — все они были набиты предметами из древних гробниц, которые Селвин Уотерстоун собирал всю жизнь.