— У персов… У египтян… У франков… — хохочет, как безумная, Шарадзе и опускается, точно валится на скамью.

А сумерки все сгущаются, все ползут незаметно… Алая заря давно побледнела… Где-то в последней аллее защелкал ранний соловей, защелкал тонко, таинственно и грустно.

Еще один день канул в вечность. Еще одним днем ближе к тому неизбежному часу, когда тридцать девушек, как стая легких птиц, разлетятся по белу свету в погоне за своей долей, — счастливой и радостной, или мрачной и печальной — кто знает, кто ведает сейчас!..