И у него жена, ребенок вроде. Хороший муж даже из вежливости чужую тетку угощать не будет.

– Лиля, у вас есть уже какие-то идеи? – вежливо спросил Евгений. Пожалуй, теперь можно сказать определенно, что это у него манера такая – говорить вежливо, чуть наклоняя голову вперед, с полуулыбкой на губах.

– Нет. Я в шоке от предложения Чащина, если честно.

– Гм… да, это довольно сложно будет. Придумать простую и сильную историю.

– Это высший пилотаж – любовь, Москва, наши дни, – сквозь зубы произнесла Лиля. – Тем более когда такая избитая схема, такие стандартные герои.

– Вы уже заранее ненавидите своих героев? – опять приподнял брови Евгений, глядя в свою чашку – словно на кофейной гуще гадал.

– Я ненавижу толстых теток, которые грезят о суженом, но даже похудеть не в силах, чтобы хоть на шаг приблизиться к своей мечте. И несчастных, неприкаянных мужиков с драмой в сердце, которое надо отогреть! – в сердцах произнесла Лиля. – Я уже столько подобного бреда за свою жизнь успела написать…

– Давайте все-таки попробуем еще раз.

– Давайте, – кровожадно сказала Лиля. – Только я еще и зрителей ненавижу, которые охотно хавают эту лабуду. Боже мой, а я надеялась, что Чащин предложит мне что-то стоящее… Он ведь прекрасный режиссер. Прекрасный!

– Вы давно с ним знакомы?

– Так, не очень… Лет семь назад писала для него сценарий. В группе. Нас трое сценаристов было. Довольно сложный фильм, про войну в горах.

– «Кавказский излом»? – опять приподнял брови Евгений.

– Да. Тогда Пересветов еще был жив. Он в нашей группе являлся главным, ну а мы – так, на подхвате. Если бы Пересветов не умер этой весной, меня Чащин сейчас ни за что бы не позвал. – Лиля помолчала. – В основном-то я над сериалами работаю. Это конвейер. Искусства нет. Платят хорошо, а… Вот я почему сейчас так злюсь. Какую-то дурацкую мелодраму про идиотов заказали! Я же хотела участвовать в создании настоящего кино, а не так называемого «кинематографического продукта»!..

Лиля еще некоторое время ворчала. Евгений Лазарев по-прежнему вежливо улыбался, но глаза его смотрели уже печально. Наверное, он решил, что раз Лиля намеревается «соскочить» с работы, то Чащин его тоже погонит.

– Нет-нет, вы не переживайте! – спохватилась Лиля. – Попробуем придумать сюжет, да. Обязательно. Вдруг что-то получится.

– Тогда хорошо бы обменяться координатами?

– Сейчас… – Лиля достала из сумочки визитку. – Тут мой городской, номер моего сотового… И электронный адрес. Спишемся, созвонимся чуть позже, да?

Евгений протянул Лиле обычный листок бумаги со своими данными (вероятно, записал заранее). «Боже, как странно, сделать визитку – это же копейки какие-то…»

Лиля взяла листок, потом вскинула голову, глядя Евгению прямо в лицо. Смуглый, темная щетина, темно-карие глаза, длинный нос с горбинкой, впалые щеки.

– Вы русский? – спросила Лиля, и тут же разозлилась сама на себя: – Я не потому, а просто…

– У меня бабушка грузинка.

– О, заметно! – улыбнулась Лиля. И опять смутилась: – Но я не потому… Просто я патологически любопытна, мне все надо знать. Кто, что, сколько лет, откуда, как… Пока не выведаю – не успокоюсь. Да! И секретов мне тоже доверять нельзя, сразу предупреждаю.