– Мам, ну он же никого не убил. Просто обрушил Твиттер.

Да,  она  вроде  как  немного  защищала  Кайла,  но  слова  матери  ее  задели.  Рилан  видела

настоящего Кайла Родса  – парня, который, несмотря ни на что, добровольно помог ей по делу

Куина. Да, он не без недостатков, но достоинства у него тоже есть. И не только те, которые она

видела без одежды.

Рилан быстро сменила тему, больше не желая обсуждать Кайла, колонку сплетен или что-

то  еще,  связанное  с  прошлой  ночью.  Уже  и  так  все  ясно:  идти  домой  к  Кайлу  было  глупо.  А

Метамфитаминовая Рилан глупости не делает.

Начиная с вот этого самого момента.

По возвращению домой она договорила с матерью и бросила сумочку на пол в спальне.

Объевшись тостов и до сих пор не отойдя после ночи разврата с Кайлом, Рилан скинула туфли и

забралась в кровать.

А три часа спустя проснулась от звонка сотового. Рилан села, ничего не соображая со сна

и сбитая с толку темным вечерним небом. Ругаясь, потянулась за сумкой. Лучше бы кто-то умер,

причем  буквально.  Если  это  не  ФБР,  не  Управление  по  борьбе  с  наркотиками,  не  Секретная

служба  и  не  Бюро  контроля  алкоголя,  табачных  изделий  и  огнестрельного  оружия  по  поводу

чего-то сверхсерьезного, то она кого-нибудь убьет.

На экране высветилось: «Номер не определен».

– Рилан Пирс.

– Поверить не могу, как приятно снова слышать твой голос.

Рилан легла на подушки, не в силах скрыть удивление:

 Глава 23 

Рилан  посмотрела  на  часы  на  тумбочке  и  быстро  прикинула  в  уме.  Разница  Чикаго  с

Римом – семь часов.

– У тебя сейчас начало третьего ночи.

–  Ага,  –  радостно  подтвердил  Джон.  –  Только  что  разошлись  с  вечеринки  друга.  Одна

женщина  из  римского  филиала,  тоже  эмигрантка,  познакомила  меня  с  местными.  Мы

отмечали… вообще-то, понятия не имею, что мы отмечали. Просто пришли за компанию.

– Уверена…

–  Брат  одного  из  парней  держит  виноградник  в  Тоскане.  Мы  ездили  туда  на  выходные.

Тебе бы понравилось, детка. Дом просто роскошный. Обновленная вилла восемнадцатого века,

стоящая прямо посреди зеленых холмов. Molto bello (очень красиво – ит.).

Рилан моргнула.

Мало того, что Джон тараторил, не слушая, и внезапно переходил на итальянский  – так

еще и назвал ее деткой. После трех лет отношений это могло означать лишь одно.

Ей по пьяни позвонили из другого конца света.

– Похоже, все твои надежды оправдались, – заметила она, все еще вытряхивая из головы

остатки сна.

Разговор вдруг показался каким-то сюрреалистичным.

–  Не  все,  –  драматично  возразил  Джон.  –  Вечеринка  была  в  квартире  неподалеку  от

Пьяцца Навона. Я ушел первым и начал бродить по округе. И сам не понял, как оказался перед

фонтаном Бернини, глядя на тот  ресторанчик с желтым навесом, который нам так понравился.