Она действительно говорила всерьез.

— Ну-у…

Крэйг вытер лицо рукой, оставив полотенце на полу. Просьба Карен застала его врасплох, и, выскочив из душа к телефону, он разгуливал по собственному дому совершенно голый. Взяв переносной телефон, он отправился прямо к кухонному шкафчику, где хранились запасы виски.

— Так… — сказал он тактично, — ты думаешь, если мы поссоримся, это что-нибудь решит?

На другом конце провода было молчание.

— О'кей, я могу слышать это в твоем голосе. Ты думаешь, это бредовая идея. Вероятно, это так и есть. Извини, что я об этом заговорила.

Он расслышал неуверенную дрожь в ее голосе и внезапно почувствовал себя по колено в зыбучем песке.

— Эй, я никогда не говорил, что идея бредовая.

Он быстро плеснул виски в стакан, думая, что идея была абсолютной чушью и что он отдал бы груды бриллиантов за способность проникнуть в иррациональные причуды женского мышления. Когда они расстались с Карой в пятницу, все было прекрасно. Отношения развивались великолепно. Проклятье, что же ее так напугало?

— Крэйг? Ты здесь?

— Я здесь. Я просто думал, несколько сложно начать ссору просто так, на пустом месте. То есть… нужно настроение.

— Раньше настроения не требовалось. Мы начинали ссору, если падала спичка. В этом-то и дело. Рано или поздно, мы начнем спорить о чем-нибудь, а ссора — одна из тех вещей, где мы великие мастера, и если мы просто попробуем…

— О'кей, о'кей. Если ты хочешь ссоры, мое солнышко, мы поссоримся. Но не по телефону.

Карен никогда не любила оставлять детей одних, но в это позднее время они оба спали, а Крэйг твердо решил встретиться с ней лицом к лицу. Ожидая ее появления, он поставил кофейник и затем торопливо натянул рубашку и джинсы. Он не успел даже причесаться, когда она забарабанила в заднюю дверь.

Если она и прошла через какую-то травму, то этого не было заметно. Она ворвалась в дом, вся раскрасневшись, излучая энергию, и вихрем пролетела мимо него. Она сбросила пальто и башмаки и осталась в просторной красной рубашке и в джинсах в обтяжку. Боевые доспехи. Босиком она направилась прямо в гостиную и засучила рукава.

Он не смел улыбнуться, но, о боже, искушение было велико. Ее свежевымытые волосы разлетались как шелк, а лифчик надеть у нее не хватило времени. Груди соблазнительно вздымались с каждым возбужденным вздохом. Он мог бы придумать массу вещей, которыми он хотел бы с ней заняться прямо сейчас. Но ссора в этот список не входила.

— Кофе хочешь?

— Не сейчас.

В данную минуту она хотела расхаживать по гостиной, решительно нахмурив брови. Наконец она подняла палец и погрозила ему.

— Ты был эгоистом, — бросила она обвинение. — Ты настолько был занят своей работой, что не замечал ничего, что происходило со мной.

— Я знаю, моя радость.

Ее лицо вытянулось. Она тяжело вздохнула.

— Крэйг, Крэйг, Крэйг. Ты не улавливаешь духа. Не соглашайся со мной. Защищайся. Дерись.

— О'кей.

— Кроме того, ты никогда не был таким уж эгоистом. Половина вины лежит на мне. Я ни разу не открыла рот, чтобы сказать тебе, что все идет плохо, так откуда тебе было знать? Но мы отклонились от темы. Мы должны найти что-то, касательно чего мы заведомо не согласны.

До этого момента Крэйг был готов приспосабливаться к ее капризу, проявляя истинно мужскую терпимость. Нельзя вынуть ссору из воздуха, это абсурд. Любой мужчина должен это знать. Бог знает, откуда появился этот каприз. Два дня с матерью? Тест одного из женских журналов, которые она любила смотреть?

Однако когда он внимательно вгляделся в ее лицо, то ощутил острый укол понимания.