— Истинная правда, — тихо произнесла она, — мой брат и в самом деле, наверно, поглупел. Если бы у него хватило ума-разума, он отпустил бы тебя с тем типом и радовался бы, когда ты ушла.

— Что? — в ярости повернулась к ней Консуэло. — Да что ты-то смыслишь в мужчинах? Сдается мне, у тебя никогда и не было своего мужчины. А если бы и был, ты все равно не знала бы, что с ним делать.

— Может, и не знала бы, — согласилась Мириам, — зато я обязательно попыталась бы это выяснить.

— Ты просто боишься мужчин. Боишься иметь с ними дело. А мне по душе сильные парни, которые любят сильных женщин. По-моему, Том Санифер как раз такой.

— Судя по тому, что мне рассказывали в Тусоне, Том Санифер всего-навсего ворона в павлиньих перьях.

— Вранье! Он мужественный человек… высокий, стройный.

Вытерев стол, Мириам принялась расставлять посуду к ужину. Она никогда толком ничего не знала об отношениях между братом и Конни. Адам не привык обсуждать свои личные дела. Но, насколько девушка могла судить, ему не выпало счастье в браке, хотя жену свою он любил. А раз он ее любил, то для Мириам не требовалось никаких других объяснений.

— Я тебе не симпатична! — внезапно выпалила Консуэло. — Ты меня ненавидишь?

Мириам на минуту задумалась, а затем покачала головой.

— Нет, у меня нет ненависти к тебе. Не будь женой Адама, ты могла бы мне даже нравиться; Но он-то заслужил куда больше, чем ты ему даешь.

— Он что, жалуется? Я не устраиваю его как женщина?

— Поверь, устраивать мужчину в постели мало, чтобы быть настоящий женой. Тебе пора наконец понять это. То, что ты даешь мужчине в постели, он может получить и от любой уличной женщины. От жены требуется гораздо более важное — нежность, чуткость, чувство, что вы вместе работаете ради одной цели. Ты обворовываешь его, Конни.

— Я? Обворовываю?

— Ты лишаешь его всех радостей супружества и поддержки. Если не научишься давать ему гораздо больше, чем сейчас, ты не жена, а уличная девка.

— Что? Да ты ничего не понимаешь!

— Надо было Адаму уступить тебя Тому Саниферу. Вот ему бы ты подошла… Ему от тебя ничего больше и не потребовалось бы.

— Когда-нибудь, — отчеканила Конни, выпрямившись и сверкая глазами, — когда-нибудь я тебя убью.

— Ты меня не убьешь. Даже и пробовать не станешь. ПОТОМУ ЧТО только сунься — и я сама тебя прикончу. Ты можешь убить Адама, потому что он тебя любит, но не меня.

— Подумаешь!

Снаружи под башмаками зашуршала галька, и в дверях появился улыбающийся Старк.

— Славный выдался денек, — сообщил он. — Лучший за все время пока мы здесь.

— Ужин готов.

Адам еще несколько мгновений стоял на пороге, оглядывая комнату. Ему каждый раз заново казалось непостижимым, как такое в общем-то неуютное и малоприспособленное для жизни место может стать своим, родным. Просто это был их первый дом. Иногда Адам всерьез начинал бояться, что у него никогда не будет ничего большего, никакого настоящего дома. А ему хотелось жить хорошо — главным образом ради Конни, но и ради себя тоже.

Неожиданно он поймал себя на мысли, что о Мириам-то не тревожится вовсе — и зря. Сестра всегда казалась ему такой сильной, такой самостоятельной. Она очень напоминала их мать, только была еще крепче, уверенней в себе. Но Адам сознавал, что думать так о девушке неправильно. Мужчина не вправе считать девушку такой же сильной, как он. Призвание мужчин оберегать женщин, заботиться о них. А там, где не нужно оберегать и заботиться, нет места и любви.