Пусть Святое Писание утверждало, что в каждом добре есть зло, Инос не могла отыскать это зло в ванне; единственное, о чем она пожалела, – что слишком голодна и не может провести в ванне целый месяц. Наконец, завернутую в струящиеся одеяния из шелка цвета слоновой кости, с волосами, упрятанными под кружева, и ногами в позолоченных сандалиях, ее провели по ярко освещенным просторным коридорам – к обещанному завтраку. Ее путь лежал мимо высоких окон, откуда открывался вид на громадный город, террасами спускающийся по склонам холмов. На сияющей синей глади залива виднелись крапинки парусов. По сравнению с этим великолепием Краснегар был просто курятником…

И все-таки, будь у нее выбор, Инос предпочла бы неказистый каменный дворец на Севере!

Наконец она вышла в сад, окруженный стенами. Ветви над головой отбрасывали темные тени, подстриженная травка была такой нежной, что с успехом могла бы заменить зеленую бархатную скатерть, а эти цветы точно сделаны из шелка и, пожалуй, из золота с эмалью. Синева неба соперничала яркостью с синевой залива, солнце висело над головой раскаленным шаром, а пестроты оперения порхающих вокруг птичек Инос не могла себе даже вообразить.

Кстати, о птичках… в бельведере из пестрого мрамора с гротескным куполом сидела тетушка Кэйд, подобно голубке в клетке, и невозмутимо жевала нарезанные ломтиками персики.

Ее белоснежные волосы прикрывало золотое кружево, а вся одежда была белой, без единого цветного пятнышка. Инос припомнила далекие дни, когда она помогала Идо в прачечной дворца, и иногда они вдвоем закутывались в простыни, изображая злобных призраков.

Кэйд подняла голову. Облегчение сверкнуло в ее тускло-голубых глазах, и она сделала движение, словно собираясь встать.

– Сиди, сиди! – торопливо велела Инос и склонилась, чтобы поцеловать ее. На минуту они застыли в объятии. Милая тетушка Кэйд, ей следовало бы не таскаться по свету, участвуя в опасных приключениях, а мирно устроиться в Кинвэйле и еще лет тридцать провести за вязанием и составлением брачных пар.

– Ты выглядишь очень… изысканно, – заметила Инос, тактично не упоминая про призраков. – Такой я тебя не видела со времен маскарада.

– А ты, дорогая, непременно заслужила бы приз. Неистребимое добродушие тетушки Кэйд не исчезло, и, только присмотревшись, можно было заметить, что улыбка у нее слегка вымученная. И пухлые щечки тетушки розовели не так ярко, как обычно.

– Во всяком случае, приз лучшему представителю породы точно достался бы мне, – поддержала ее Инос. – Прелестная башенка, верно?

– На редкость милая! – Кэйд в свою очередь пристально осмотрела племянницу, отыскивая на ее лице следы усталости. – Будто из волшебных сказок.

– Анджилки позеленел бы от зависти.

– Он приказал бы стереть Кинвэйл с лица земли и начать строить его заново. Насколько я вижу, ты хорошо выспалась, дорогая?

Инос опустилась в кресло, подвинутое ей одной из молодых служанок.

– Должно быть, да. Ничего не помню. – Незачем было упоминать о ночных слезах. – А ты?

– Как всегда, превосходно. Пару раз я заглядывала к тебе, но ты крепко спала и была холодна, как плавучая льдина. – Лишь на миг в голосе пожилой дамы промелькнуло беспокойство, но тут же исчезло. – Эта дыня бесподобна. Кофе крепче, чем мы привыкли пить, но к нему есть фрукты и булки, а эта рыба, хотя и незнакомая…

Инос оглянулась на Зану.

– Несите все сюда, – твердо заявила она.

В саду простирали тень неизвестные ей деревья, окруженные мраморными решетками. Небесный свод блистал неописуемым кобальтовым оттенком, цветы казались слишком яркими, чтобы быть настоящими. В тот же миг, словно подтверждая нереальность происходящего, существо, точно вырезанное из драгоценного камня, промелькнуло над столом, прямо перед глазами изумленной Инос.