– Он вообще увлекается женщинами.

Дэймон покачал головой:

– Да, это правда, он любит женщин, но, думаю, к тебе он чувствует нечто особенное.

– Интересно, что?

Он откинулся назад на стуле и задумчиво посмотрел на нее.

– Я бы сказал, что это похоже на разницу между легким бризом и циклоном.

Дамите было приятно такое сравнение, но она не подала виду.

– Ах, какое мелодраматическое сравнение! Откуда тебе это известно? Ты не производишь впечатление человека, который полагает, будто женщины много значат в жизни и обладают какой либо силой.

– Ну что ты, я верю, что они обладают огромной силой. – Его губы изогнулись. – Никто не знает этого лучше, чем я. Недавно я понял, что эту силу следует направлять в нужное русло, если хочешь выжить.

Что то скрывается под этой видимостью цинизма, подумала Дамита. Боль? Но это «что то» исчезло в следующее же мгновение, когда Дэймон улыбнулся ей:

– Итак, что ты решила? Ты хочешь, чтобы я позаботился о дополнительном стимуле, чтобы ускорить развитие событий в нужном направлении?

Дамита должна была прийти в ярость от подобного предложения, и так бы оно и случилось, если бы она не заприметила мгновение назад ранимость этого мужественного человека.

– А что бы ты предложил мне? – спросила она с любопытством.

– А чего бы ты хотела? Я ведь богат до отвращения. Машину? Может быть, украшения от Тиффани? Все, что ты выберешь.

– И взамен дать Кэму все, что он захочет, – медленно сказала она. – Почему ты так заботишься о нем?

– Он был добр ко мне, когда я очень в этом нуждался. – Дэймон сделал еще глоток кофе. – Мы учились в одном пансионе в Париже, и я на дух не принимал всех тамошних идиотских правил и предписаний.

Легкая улыбка коснулась ее губ.

– Воображаю, каково тебе было.

– Потому что я самоуверенный нахал? – Он кивнул. – Без Кэма я бы и сам взорвался и взорвал ту проклятую школу. Но Кэма все любили, и он умудрялся влиять на меня шесть долгих лет. Ему это было нелегко.

– Понимаю. – Она вполне могла представить себе Кэма в роли посредника, который с бесконечным терпением пытался смирить буйный нрав Дэймона в столь чуждой тому обстановке. Но сам Кэм тоже ведь был один, вдали от дома. Кто мог быть ему там опорой?… – Кажется, Кэм неверно выбрал себе карьеру. При его самообладании ему стоило бы пойти на дипломатическую службу.

Дэймон заметил, как смягчилось выражение ее лица, и решил воспользоваться моментом.

– Ведь он тебе нравится. Почему бы не пойти ему навстречу? Я могу попросить секретаря распорядиться…

– Нет. – Она подняла руку. – Кажется, ты слишком долго общался с кадинами. Я не беру плату за постель.

Он замолчал на секунду.

– Большинство женщин берет. Если не в прямой форме, то хотя бы в виде подарков. – Он долго пристально смотрел на нее, затем медленно проговорил: – Впрочем, я думаю, ты отличаешься от большинства женщин.

– Наверное. – Слуга поставил перед Дамитой тарелку со спелой сочной дыней. – Ну а теперь мы можем поговорить о чем нибудь другом?

– Ты не передумаешь?

– Нет.

Он вздохнул:

– Тогда, я полагаю, придется предоставить действовать Кэму. Настаивая на своем, он способен быть очень убедительным, но, на мой взгляд, иногда его методы слишком цивилизованны.

– Кэм сказал, что ты скорее украл бы полюбившуюся тебе женщину.

Дэймон засмеялся:

– Он очень хорошо меня знает. Но немногие женщины стоят того – ведь при похищении людей возникают сложные проблемы.

Этот мужчина совершенно невозможен, подумала она, смирившись.