Встретилась ей только уборщица, которая лениво размазывала грязь по полу. Тоже еще новшество — раньше убирали только после окончания рабочего дня, а теперь вот делают, как им удобно. Из дверей бухгалтерии выглянула озабоченная сотрудница, Агния не вспомнила, как ее зовут. Наткнувшись на Агнию взглядом, девица тихонько ахнула и скрылась в бухгалтерии.

Агния свернула в коридор, где была приемная, в которую выходили двери кабинета Борового и Лисовского, ее небольшой кабинетик был рядом с приемной — почти незаметная дверь без таблички.

В приемной сидела секретарша Нелли Леонидовна — представительная дама постбальзаковского возраста.

Если Агнию жене Борового никак не удавалось выжить, то уж молодую секретаршу она бы ни за что не потерпела. Все в офисе знали, что Алина была у шефа третьей женой, что когда-то она и сама работала секретаршей, то есть знала всю кухню.

Нелли Леонидовна отличалась нравом строгим, характер имела, как она сама выражалась, истинно петербургский, то есть холодный и ровный. Вывести ее из себя было практически невозможно, когда сердилась, она не кричала, только лицо становилось каменным, как у какой-нибудь кариатиды.

Сегодня, однако, лицо ее выражало самые обычные человеческие эмоции, а именно: обиду и злость. В приемной пахло духами, из чего Агния сделала вывод, что вдова господина Борового находится где-то неподалеку. Это ее духи — японские, «Исси Мияки», запах очень сильный, и как это муж терпел…

— Добрый день, Агния, — сухо сказала Нелли Леонидовна, загнав, надо полагать, свои эмоции глубоко внутрь. — Как долетели?

— Плохо, — буркнула Агния, иногда манеры секретаря ее раздражали. Ведь знает уже небось, что у них в аэропорту произошла накладка, но делает вид, что все как надо. Хотя, видно, ей тоже достается, одна вонь эта чего стоит.

Секретарь нажала кнопку переговорного устройства.

— Агния Иволгина здесь, — сухим голосом сказала она.

Это тоже было новое: Нелли Леонидовна никак не обратилась к тому, кто был в кабинете, раньше она никогда так не делала. Все же Боровой взял ее в свое время на работу за представительность и умение держать верный тон в любой ситуации, это она умела.

— Пусть войдет! — послышался из переговорника голос Лисовского.

Ишь ты, уже в кабинете шефа устроился. Агния свободной рукой пригладила волосы и вошла в кабинет.

Там также удушающе воняло духами, и сама хозяйка духов находилась тут же. Новоиспеченная вдова была одета в дорогущий черный костюм с весьма откровенным вырезом.

Справедливости ради следует отметить, что он очень ей шел. Все остальное тоже было на уровне — гладкая прическа, одно-единственное кольцо с бриллиантом — зато каким! Вот макияж был вызывающий, как всегда, ну в конце концов, Агнии-то какое дело…

Игорь Лисовский расположился за письменным столом Борового. Вдова сидела на диване почти напротив. Поза ее была весьма продумана — так лучше всего смотрелись ноги. Агния наклонила голову, чтобы скрыть насмешку в глазах.

— Как вы долго, — сказал Лисовский, не утруждая себя приветствием, что тоже было новостью в их отношениях.

Раньше он всегда держался с ней исключительно вежливо. Никаких намеков на панибратство или на легкий флирт — за этим Агния следила строго.

— Машина попала в аварию, — сказала Агния, решив также не устраивать реверансов, — водитель в больнице в тяжелом состоянии.

— Как так? — вскинулся Лисовский. — Я послал за вами очень опытного водителя.

Агнию неприятно резануло это «я послал». Неужели Лисовский чувствует себя уже полным хозяином? Она скосила глаза на Алину. Та смотрела перед собой нарочито равнодушным взглядом, показывая, что разговор ее не интересует, как впрочем, и сама Агния.