— Пропустите нас, — грозно сказала Таппенс.

— Только одно слово, — он схватил Джейн за плечо.

Таппенс услышала сзади чьи-то шаги. Вспомнив детские годы, она сильно лягнула неизвестного ногой. Тот согнулся и сел на землю, хватая воздух раскрытым ртом. Девушки кинулись к двери дома Эджертона. Таппенс начала звонить, а Джейн колотить в дверь.

Мужчина, открывший им, едва удержался на ногах, когда они обе рванулись внутрь. На шум из библиотеки вышел сэр Джеймс.

— Хэлло! Что случилось?

Он подхватил Джейн, которая была близка к обмороку, посадил ее на тахту, налил немного бренди и протянул девушке.

— Все хорошо, дитя. Не бойтесь. Вы в безопасности.

Джейн немного успокоилась. Эджертон взглянул на Таппенс.

— Так вы живы, мисс Таппенс?

— Молодых искателей приключений нелегко убить, — улыбнулась она.

— Значит, можно считать, что рискованное предприятие удачно завершено? — Он повернулся к девушке. — Это мисс Джейн Финн?

— Да, — ответила та. — Я Джейн Финн. И я должна вам кое-что рассказать.

— Когда вы отдохнете…

— Нет. Я буду чувствовать себя спокойнее, когда расскажу.

— Как хотите, — сказал Эджертон, усаживаясь в кресло.

Джейн начала свой рассказ.

— Я отправилась на «Лузитании» в Париж, намереваясь работать там сиделкой в госпитале. Но «Лузитания» была торпедирована… Когда я на палубе ожидала своей очереди, чтобы сесть в спасательную лодку, ко мне подошел мужчина. Я видела его и раньше, и мне казалось, что он чего-то или кого-то боится. Он передал мне бумаги, имеющие, как он сказал, большое значение для союзников, и просил меня спасти их. Он должен был поместить объявление в «Тайме», по которому я отыщу его. Если он не появится, я обещала передать документы американскому послу.

Многое из того, что произошло потом, казалось мне кошмаром. Я часто впоследствии видела это во сне…

Мистер Данверс предупредил меня о возможной слежке. Вначале я ничего не подозревала. Но в Холихиде я почувствовала что-то неладное. Там была женщина, которая не спускала с меня глаз… Миссис Вандемейер… Мы познакомились на «Лузитании», после того как мистер Данверс отдал мне пакет. Она была очень добра ко мне, но что-то настораживало меня. Я начала опасаться, но совершенно не знала, что делать.

У меня была мысль остаться в Холихиде, а не ехать в Лондон, но скоро я поняла, что это было бы большой глупостью. Я надеялась, что меня не заметят, и все будет хорошо. Но на всякий случай я вскрыла пакет и засунула туда листы чистой бумаги, а документы спрятала между страницами газеты. Обе страницы я склеила и положила в карман пальто.

Уезжая из Холихида в Лондон, я оказалась в одном вагоне с миссис Вандемейер. Это показалось мне очень странным. Не зная, как поступить, я сочла за лучшее остаться в купе и сделать вид, что дремлю. Мы уже подъезжали к Лондону, когда сквозь приоткрытые веки я увидела, как один из мужчин достал что-то из чемодана и протянул миссис Вандемейер, и они переглянулись…

Я встала и хотела выйти в коридор. В этот момент миссис Вандемейер сказала: «Пора». Я почувствовала что-то мокрое на лице и попыталась закричать, но меня ударили по голове…

Она вздрогнула и продолжала:

— Не знаю, сколько я была без сознания. Когда я очнулась, оказалось, что я лежу на грязной постели. Рядом стояла ширма. Из-за нее доносились голоса. Один из них принадлежал миссис Вандемейер. Я прислушалась. Они говорили о том, что не нашли бумаг. В пакете оказались листы чистой бумаги, и их это ужасно взбесило.