«Я хотела быть с Сойером, верила, что все как-нибудь устроится, он за мной приедет и в конце концов мы будем вместе…»

– Джори, хватит копаться! – рявкнула над ухом Гретхен. – Вынимай блокнот и садись писать!

– Сейчас, – пробормотала Джори, ее голос дрожал, – я уже достаю бумагу.

Она открыла выдвижной ящик и стала в нем копаться, пытаясь сообразить, нельзя ли найти в письменном столе что-то, что можно было бы использовать в качестве оружия. Если как следует порыться, может быть…

– Только смотри без глупостей, – угрожающе произнесла у нее за спиной Гретхен.

Джори почувствовала, как ей в спину ткнулось что-то острое, и поняла, что это сабля. Вздрогнув, она схватила наугад первый блокнот, который попался под руку – отрывной с желтыми листами, – и ручку.

– Теперь садись, – приказала Гретхен и предусмотрительно выдвинула из-под стола стул. – Пиши то, что я тебе буду диктовать.

– Сейчас, – прошептала Джори.

«А если закричать что есть мочи? – думала она. – Может быть, кто-нибудь услышит и придет на помощь?»

К сожалению, она слишком хорошо знала ответ: никто не мог ее услышать. Перед тем как въехать в эту квартиру, Джори удостоверилась, что здесь хорошая звукоизоляция. Она заплатила бешеные деньги специалисту, чтобы тот проверил, надежно ли квартира изолирована, не будут ли ей мешать звуки из квартиры снизу или шум лифта. Всего лишь мелкий штрих, дополнительный атрибут роскоши. А теперь он будет стоить ей жизни.

Гретхен начала диктовать, а Джори – писать. Нетвердой рукой она записывала путаные, бессвязные фразы о том, как в припадке ярости убила сначала одну старую подругу, затем другую, а позже ужаснулась своим преступлениям и решила свести счеты с жизнью. Джори очень старательно выводила буквы, пытаясь как можно дольше тянуть время. Она все еще надеялась, что произойдет какое-нибудь чудо и спасет ее от неминуемой смерти.

– А теперь прощайся с близкими, – распорядилась Гретхен. – Попрощайся с любящим папочкой… словом, тебе виднее, прощайся с кем хочешь.

– С матерью и сестрами, – прошептала Джори. – С их мужьями, с моими племянниками и племянницами…

Джори готова была перебрать всех родственников, лишь бы продолжать писать. Все что угодно, лишь бы выиграть еще минуту или две.

– Ну что, со всеми попрощалась? – поинтересовалась Гретхен, теряя терпение. Она покосилась через плечо.

– Нет еще… Погоди, дай подумать, кто еще остался…

«Сойер. Я хочу попрощаться с Сойером. Я должна написать ему то, о чем никогда не смогу сказать лично…»

Джори дрожащей рукой вывела имя Сойера и помедлила, не отрывая пера от бумаги.

– Закончила ты наконец? – недовольно спросила Гретхен и ткнула ее в спину саблей.

– Нет…

«Я тебя люблю».

Три слова отчетливо прозвучали у нее в мозгу, и она быстро перенесла их на бумагу уверенным, четким почерком, понимая, что это правда. Она любит Сойера. Хотелось бы знать, увидит ли он когда-нибудь эту записку, а если увидит, поверит ли, что она убила Клоувер и Эдриен, а потом покончила с собой. Не может быть, Сойер никогда не поверит, что она на это способна.

Глаза Джори защипало от слез, и она поспешно сморгнула их. Если бы ей только выпал еще один шанс…

– Пора, Джори.