— У тех есть свои собственные кавалеры, — докончила Ника.

— Несчастные. И на них установлена «монополия». Послушай, a m-lle Чернова и Веселовская здесь?

— Они уже танцуют. Пригласи других.

— Жаль. Мне они нравятся больше других. Алеко и Земфира, так кажется?

— Какая у тебя память! Ты помнишь прозвища всех наших!

— А кто это? Какая хорошенькая. Что это она, кажется спит? — и глаза Сергея Баян, обегавшие рассеянно залу, вдруг останавливаются с насмешливым любопытством на сидящей позади них в уголку скамьи девичьей фигуре. Ему сразу бросается в глаза точеное, с правильными чертами личико, сомкнутые веки, длинные ресницы.

— Ха-ха-ха! — смеется Ника. — Да это Спящая Красавица. Разве ты не видишь? Та самая, которая уснула раз на приеме. Все смеялись тогда. А раз она на французском уроке захрапела. Наш француз испугался, думал с нею обморок. Потащили Неточку в лазарет, а она проснулась и ничуть не сконфузилась, представь, ничуть. Такая апатичная, спокойная и сонная, совсем спящая царевна.

— Ну, постараемся разбудить вашу спящую царевну. Авось, удастся, — произнес с улыбкой Сергей и направился решительными шагами к задремавшей Неточке.

— M-lle, позвольте вас просить на тур вальса?

Серые глаза Неты раскрылись широко и с изумлением остановили свой взгляд на лице молодого студента.

— Я, кажется, уснула. Вечер еще не кончился, — апатично и сонно протянула Нета.

— Боже мой, да ведь это вы, кажется, исполняли арию Татьяны сегодня и вы же продавали билеты на концерт? — в свою очередь изумленно произнес Сережа.

— Я. Ну так что же?

— Ну как же вы можете спать? После такого прекрасного безукоризненного исполнения?

— А разве оно было прекрасным? — не то с удивлением, не то с недоверием произнесла Козельская.

— Нет Неточка, ты прелесть что такое. Такая непосредственность в наш век! — и Ника Баян чмокнула на лету подругу. — Сергей, займи ее хорошенько. Кстати, пригласи на контрданс, — крикнула она брату, исчезая с быстротой мотылька в толпе приглашенных.

— А мне разрешите протанцевать с вами? — услышала в тот же миг молодая девушка уже знакомый ей голос за спиною.

— Ах, это вы, доктор. А я было потеряла вас из виду, — обрадовалась Ника, увидя перед собой красивое, веселое лицо Дмитрия Львовича.

— Увы! Это удел всех нас, простых смертных! — с деланным пафосом шутливо воскликнул тот. — Что же касается меня, то я не упускал вас из виду ни на одну минуту. Я видел, как вам расточало похвалы начальство, слышал, как отзывались о вас опекуны, учителя и порадовался заодно с вами.

— Правда? Какой вы добрый и милый! — искренно сорвалось с губок Ники.

"Если я добрый и милый, то вы — сама прелесть, — хотелось сказать молодому врачу, — и я никогда в жизни не встречал еще такой милой, славной, непосредственной девушки". Но такая фраза могла бы показаться некорректной и противной правилам благовоспитанности, и потому Дмитрий Львович удовольствовался вопросом, обращенным к своей юной даме:

— Вам весело сегодня, не правда ли?

— Ужасно весело! Как никогда!

Нике, действительно, было весело сегодня. Беззаботная радость наполняла все ее существо. Звуки кадрили, вылетающие из-под привычных быстрых пальцев тапера, поднимали настроение. Доктор был таким разговорчивым и остроумным. А только что расточаемые перед нею похвалы учителей и начальства ее искусству совсем вскружили ее каштановую головку.