Рейнбоу Рауэлл. Так держать!
Посвящается Лэдди и Роузи. Пусть вас ждет победа во всех сражениях и пусть раскроются ваши крылья!
Книга 1 Глава 1 Саймон До автобусной остановки я добираюсь сам. Перед уходом из приюта с моими документами всегда куча возни. В течение лета нам даже нельзя прогуляться до магазина «Теско» без сопровождающего и разрешения от королевы, но осенью я просто выписываюсь и ухожу. – Он учится в особой школе, – поясняет одна секретарша другой, когда я стою на выходе; они сидят в боксе из органического стекла, а я просовываю документы в оконце. – В школе для злостных правонарушителей, – шепотом добавляет она. Вторая женщина даже не осмеливается поднять взгляд. И так каждый сентябрь, хотя еще ни в одном приюте я не был дважды. В первый раз Маг лично привез меня в школу – тогда мне было одиннадцать. На следующий год он сказал, что я прекрасно доберусь до Уотфорда сам. – Саймон, ты одолел дракона. Уверен, ты выдержишь пешую прогулку и пересадку на автобусах. Я вовсе не собирался убивать того дракона. Не думаю, чтобы он навредил мне. Иногда я еще вижу его во сне: огонь поглощает дракона изнутри, словно горящая сигарета, пожирающая клочок бумаги. Я добираюсь до остановки и, пока жду первый автобус, съедаю мятный батончик «Аэро». Потом пересаживаюсь на другой автобус, а после – на поезд. Устраиваюсь в вагоне, кладу сумку на колени, а ноги – на противоположное сиденье и пытаюсь вздремнуть. Однако мне в затылок пялится мужчина, сидящий в нескольких рядах от меня. Буквально чувствую, как его взгляд скользит по моей шее. Возможно, какой-нибудь извращенец. Или полицейский. А может, охотник за костями, которому известна цена за мою голову… – Это охотник за головами, – сказал я Пенелопе, когда впервые столкнулся с таким в бою. – Нет, охотник за костями, – ответила она. – За костями и зубами, ведь если он тебя поймает, то именно их оставит себе на память. Перехожу в другой вагон. Спать больше не хочется. Чем ближе к Уотфорду, тем больше я начинаю волноваться. Каждый год у меня одно и то же желание: выпрыгнуть из поезда и преодолеть оставшийся путь с помощью заклинаний, даже если потом впаду в кому. Я мог бы наложить на поезд заклинание ускорения, но в большинстве случаев оно имеет непредсказуемые последствия, а мои первые, в начале учебного года, попытки применить магию всегда небезопасны. Мне стоило бы тренироваться летом на легких, проверенных заклинаниях и без свидетелей. Например, включить ночник. Или превратить яблоки в апельсины. – Попробуй заклинания на пуговицах и шнурках, – предложила мисс Поссибелф. – Что-нибудь простенькое. – У меня всего одна пуговица, – ответил я и покраснел, когда учительница опустила взгляд на мои джинсы. – Тогда используй магию для выполнения домашних дел. Помыть посуду. Почистить серебро. Я не стал говорить мисс Поссибелф, что летом я ем с пластиковых тарелок, причем пластиковыми столовыми приборами: вилками и ложками – и никогда ножами. И еще я не стал этим летом практиковаться в магии. Это скучно. И бессмысленно. А результатов все равно нет. Практика не прибавляет мне умений, только выводит из себя… Никто не знает, почему магия ведет себя так. Почему внутри меня она взрывается, как бомба, а не течет треклятым потоком, или как там происходит у других. – Не знаю, – ответила Пенелопа, когда я спросил ее, какие ощущения в ней вызывает магия. – Внутри меня словно колодец. Такой глубокий, что я даже не могу вообразить, где у него дно. Но вместо того чтобы черпать силу ведрами, я просто вызываю ее на поверхность. |
