— Очень хорошо, — он поднялся и слегка поклонился им, прежде чем отойти. — Если вы не против пропустить танец, Мэри. Может быть, Эдвард или тот молодой человек, который так пристально смотрел на мисс Хольт во время ужина, составит ей компанию во время следующего танца, и вы снова сможете выйти на площадку.

— Ну! — воскликнула Мэри, внимательно глядя на Вирджинию. — Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего особенного, — поспешно сказала Вирджиния. И потом добавила: — Как вы думаете, я могу вскоре уехать домой, миссис Ван Лун? Мне очень жаль, если это будет неудобно… — она благодарно схватилась за свою лодыжку, как за предлог, — … моя нога!.. Она опять разболелась…

— Конечно, дорогая, — сразу ответила Мэри, и выражение ее лица смягчилось. — Боюсь, у вас не такой уж интересный вечер.

Хотя она думала, что Вирджиния нашла все самое интересное на этой неярко освещенной веранде рядом с доктором Хансоном, но она не сделала этого. Один взгляд на два лица сказал ей, что между ними произошло что-то непоправимое.

— Надо сказать, я и сама подумывала о том, чтобы пораньше вернуться домой, так что мы поедем вместе. Если вы хотите, мы можем прямо сейчас извиниться и захватить нашу верхнюю одежду.

— Если я лишаю вас приятного вечера…? — робко сказала Вирджиния.

— Ни в коем случае, моя дорогая. Я не возражаю против того, чтобы рано лечь спать. Пойдемте!

Они не могли найти хозяина, который как-будто растворился, но Эдвард пообещал передать ему их благодарность и наилучшие пожелания. Когда они приехали в шале, Мэри радостно сказала:

— Мы по-английски выпьем по чашке чая перед сном, и если бы я была на вашем месте, я бы приняла пару таблеток аспирина. Вы действительно выглядите усталой, и они успокоят вашу лодыжку.

Утром Эвард взял Питера и Паулу на детские склоны, и Вирджиния некоторое время провела наедине с миссис Ван Лун. Она половину ночи пролежала без сна, пытаясь придумать, что ей сказать, но теперь она знала, что скажет.

— Я хочу поехать домой, миссис Ван Лун, и как можно скорее. Даже сегодня, если бы это было возможно!

— Моя дорогая! — это все, что смогла выговорить миссис Ван Лун, а потом она села, медленно рассматривая Вирджинию, которая изменилась за последний день.

Под глазами у нее были лиловые круги, которые говорили о бессонной ночи, а сами глаза были унылыми и бесцветными. Она была очень бледна, хотя эта бледность могла быть из-за больной ноги.

— Я знаю, что это совершенно неожиданно, — сказала Вирджиния, говоря быстро и нервозно, — но вы знаете, что Эффи вполне способна смотреть за детьми, а после Нового года они оба отправляются в школу в Англии. Это уже решено.

— Да, но, моя дорогая, я хотела просить вас остаться в качестве… ну, в качестве, может быть, компаньонки, — сказала ей миссис Ван Лун.

Вирджиния смотрела на нее с изнуренной улыбкой.

— Это ужасно мило с вашей стороны, — благодарно сказала она, — но мне кажется, что вы думали об этом только потому, что считали что я могу обидеться. А я должна вернуться домой. Мне пришлось бы уехать сразу после Рождества, если я не уеду сейчас. Но мне бы хотелось поехать, не откладывая, если вы можете мне позволить это.

— Конечно, если вам кажется, что вы должны, но все равно… — миссис Ван Лун выглядела озадаченной. — Не думайте, пожалуйста, что я пытаюсь вмешаться в ваши дела, — мягко сказала она, — Но не имеет ли это отношение к доктору Хансону?

На мгновение Вирджиния замолчала, а потом уставилась на свои руки на коленях.