— Больше вы не виделись?

— Она звонила на следующий день. И потом еще звонила. То ли извинялась, то ли объяснялась… Не важно. Я слушал — трубку не бросал. Я вообще трубки не бросаю никогда: мерзко быть невежливым.

Только мне уже стало неинтересно. Понимаешь? В любви должно быть интересно. Вообще, в жизни должно быть интересно. А уж в любви… И вот теперь я хочу понять: что во мне не так? Буду я сглатывать перед поцелуем. И все, что ли? И все? Тогда нормально все будет? Все?

* * *

Я сначала рос в абсолютной уверенности, что любовь — это хорошо. Это даже не просто так себе хорошо, но это лучшее, что есть в жизни.

Много ли книжек про счастливую любовь? Фильмов там? Пьес?

«Они жили счастливо и умерли в один день…»? Неинтересно!

Интересно про страсти роковые, про измены… Про треугольники любовные, квадраты, ромбы…

Если собрать лучшие стихи о любви — это что такое будет? Крик о расставании. Вопль о непонимании. Вой об одиночестве.

«Я вас любил так искренно, так нежно. Как дай вам Бог любимой быть другим».

Вот что это будет.

Психологи пишут, что настоящая любовь — это свобода. Психологи всегда выдают желаемое за действительное. Психологи пишут о том, как надо.

А мы тут живем как есть.

Она не звонит.

Она не пишет.

И, главное, она знает, как я жду ее сообщений. А не знает, так чувствует.

Это такая тактика у них в крови, у женщин.

Тут ведь как?

Она исчезла. Не звонит, не пишет.

И тогда — что? Тогда я думаю про нее. Им ведь очень важно, чтобы про них думали. И она знает точно: если исчезнет — тогда думаю. Придумываю. Фантазирую. Злюсь даже. Но занят ею.

А позвонит — тогда что? Успокоюсь. Займусь своими делами. Забуду. Хоть на время, но забуду.

А так — нет.

Вот она и не звонит.

Когда женщина говорит:

— Я считаю, что любовь — это то-то…

Например: любовь — это нежность.

Вот когда она так говорит, она убеждена, что эту нежность должен мужчина проявлять по отношению к ней. Ей и в голову не приходит, что мужчина тоже нуждается в нежности.

Трудно, что ли, позвонить?

Или написать просто: скучаю…

Трудно, что ли?

Когда я влюбился в Ольгу, я был счастлив. Я был счастлив абсолютно.

Помню, я шел из школы домой и думал, что если, например, у тебя двойка, но ты влюблен, то ты счастлив и радостен. А если у тебя пятерка, но девушки у тебя нет, то ты несчастлив и печален. Значит, настроение, и, в конечном итоге, жизнь зависит не от работы, а от любви.

Тогда я очень обрадовался этой мысли. Мне казалось, что она делает жизнь яркой и солнечной. И понятной, что самое главное. Ведь главная проблема юности — неясность окружающей жизни.

В юности жизни очень много. И она неясная очень. С ориентирами проблемы и с фундаментом.

А тут — раз! — понятно все: любовь — главное. Здорово, хоть и сердито.

Я тогда еще не понимал, до какой степени сердито.

Но когда Ольга сказала мне: «Я не понимаю, что такое любовь. Я понимаю, когда с человеком плохо или хорошо. С тобой мне плохо», — луч погас как-то сразу.

Потому что никакой это не луч был, а так — иллюзия. Ясная жизнь — и что хорошего? Ясность — она ведь тоже может быть отвратительной.

Любовь в жизни главное? О’кей. Только понимаешь ли ты, что это означает? Несвободу — вот что.

Ты либо влюблен, либо свободен.