— Отойди к стене! — Кремневый мушкет был взведен, и палец Квентина дрожал на спусковом крючке. — Предупреждаю, Илис будет первой, а потом наступит твоя очередь.

Через секунду, показавшуюся вечностью, где-то снаружи раздался выстрел, и в подземелье со свистом влетела пуля. За этим выстрелом последовали другие.

— Это, должно быть, отряд королевских стрелков, — заключил Максим, отвечая на безмолвный вопрос, читавшийся в глазах братьев Редборн.

Никто не шевельнулся, однако дружинники Квентина от страха покрылись испариной. И в это мгновение судьба наконец-то решила заявить о себе. Дружинник, которого в самом начале связал Николас, пришел в себя и заорал. Он вскочил на ноги, вернее, попытался вскочить. Однако от этого резкого движения сиденье стула ударило его под коленки, и он, рухнув лицом вперед, проехался по каменному полу.

Именно Рэмси воспользовался всеобщим замешательством. Еще вчера они с дочерью выдернули из каменной кладки кольцо, к которому крепились кандалы, а потом вставили его на место, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. И сейчас Рэмси, раскрутив свободный конец цепи, набросил ее на нацеленный на Илис мушкет и дернул изо всех сил. Мушкет проскользнул сквозь прутья и со звоном рухнул на каменный пол.

Квентин ошарашенно отскочил и посмотрел на Максима. Тот отсалютовал ему шпагой. Форсворт коснулся руки брата и предложил ему свое оружие. Преисполненный ярости взгляд был ответом на его предупредительность. Никто из них не обращал внимания на дружинников, медленно отступавших к лестнице.

— Я не умею фехтовать! — в страхе заканючил Квентин. — Я беспомощен, как ребенок, ты сразу же убьешь меня.

— Ты не пожалел королевского агента в моем доме, — напомнил ему Максим. — Ты не пощадил своей любовницы при дворе. Я бы сказал, что ты всех превзошел в искусстве расправляться с женщинами и потерявшими сознание мужчинами.

— Любовницы? — Арабелла покачала головой и медленно опустилась на топчан. — Неужели его порочность не имеет предела?

Максим отдал шпагу Николасу и, вытащив из-за ремня пистолеты, протянул их Рэмси.

— Может, безоружный противник для тебя привычнее? — разведя руки в стороны, язвительно произнес он. — Или тебе надо, чтобы я еще лег на пол и смиренно ждал, когда ты нанесешь удар? Где предел твоей трусости, Квентин?

Квентин прищурился. Он понял, что ему предоставляется шанс, и, развернувшись, выхватил у Форсворта шпагу. Но торопливость подвела его: оружие выскользнуло из его руки и со звоном упало на пол. Квентин было бросился за ним, но Максим преградил ему путь, заставив своего противника выпрямиться, прежде чем его пальцы нащупали эфес. Взбешенный неудачей, Квентин замахнулся, и перстень, который он носил на среднем пальце, оставил на щеке Максима длинную царапину.

И тут Максим дал волю своему гневу, его охватило удовлетворение оттого, что ему наконец-то представилась возможность отомстить этому негодяю. Сильнейший удар слева заставил Квентина отлететь к стене, следующий удар пришелся ему в лицо. Он затряс головой и, собравшись с силами, ринулся на Максима, словно разъяренный бык. Вцепившись ему в плечи, он старался ударить коленом в пах, но Максим отшвырнул его, и тот, пролетев через привязанного к стулу дружинника, со всего маху врезался в прутья решетки. Он потер ушибленное плечо и злобно взглянул на противника, но не сделал попытки подняться.

— Я-то думал, что уже избавился от тебя, — прошипел он.