— Классные штаны, — прокомментировала я, когда он возник в дверном проеме.

— Что? — не понял Уилсон. А затем улыбнулся. — Ах, это, спасибо. Ты имела в виду брюки?

— Брюки?

— Да, слово «штаны», которое употребляют в Америке, подразумевая верхнюю одежду, в Британии означает «трусы». Впрочем… м-м-м, не важно…

— Трусы? Вы называете трусы штанами?

— Может, поедем уже? — поморщился он, проигнорировав вопрос и захлопывая за собой дверь. Он выглядел непривычно, и я изо всех сил старалась не пялиться. В эту минуту он был… горяч. А-а-ах! Я закатила глаза, поражаясь самой себе, и забралась в грузовик. До школы мы ехали молча.

Прежде чем вылезти из машины, он серьезно посмотрел на меня, серые глаза растворялись в слабом свете кабины. Затем, он накрыл мою руку своей и ободряюще ее сжал.

— Это искупление. Увидимся в понедельник, Блу, — с этими словами он выбрался из моего грузовика и направился к своей субару. Он быстро открыл ее и легко тронулся с места.

— Это искупление, — тихо повторила я, надеясь, что это так.

Глава 11

Тиффани

В центре Боулдера на Аризона-стрит располагалось кафе Беверли, появившееся в 30-х в виде ресторана во время строительства дамбы Гувера. Вообще Боулдер задумывался как рабочий городок, полностью выстроенный правительством США для строителей дамбы после великой депрессии. В городе до сих пор сохранились некоторые оригинальные постройки, к числу которых принадлежали и чистенькие отели недалеко от Беверли кафе. Боулдер-Сити представлял собой странную смесь из отбросов большого города и традиций старого запада, и это сочетание заставляло множество людей в недоумении чесать затылки. Хотя город располагается недалеко от Вегаса, азартные игры здесь запрещены. А еще Боулдер обладает той удивительной привлекательностью маленьких городов, какой не может похвастаться Лас-Вегас.

Беверли — хозяйку кафе — я знала лично еще со времен Джимми. Она содержала в заведении небольшой сувенирный магазин, в котором продавались все виды юго-западного искусства: живопись, керамика, кактусы и прочий антиквариат. Она принимала работы Джимми на комиссию, а ему, кажется, всегда нравилась хозяйка кафе. Он оставался сдержанным со мной, но она умела разболтать нас обоих. Он доверял ей, и это кафе было одним из немногих мест, где мы могли немного расслабиться. Я ела там множество раз.

А несколько лет назад, когда я достигла возраста вождения, я обратилась к Беверли за работой. Она была крупной, приятно пухлой и приветливой рыжеволосой дамой. Ее смех был таким же впечатляющим, как и ее грудь, а сама она была так же популярна у клиентов, как ее молочные коктейли с двойными чизбургерами и перцем халапеньо. Она не узнала меня до тех пор, пока я не назвала свое имя. Затем, раскрыв рот от удивления, она вышла из-за своего прилавка и стиснула меня в объятиях. В этом жесте чувствовалось столько волнения, сколько я не ощущала, наверное, ни от кого.

— Что случилось с вами обоими, Блу? Джимми оставил мне 5 работ, я продала их все, но он так и не приехал за деньгами. А ведь у меня были клиенты, которым нравились его работы, которые спрашивали о нем. Сначала я думала, что, возможно, сделала что-то не то. Но у меня были его деньги. И он, конечно, должен был заехать за ними. Но не заехал… и тогда я начала беспокоиться. С тех пор прошло уже пять лет, кажется?

— Шесть, — поправила я.

Беверли наняла меня, и с тех пор я работаю у нее. Она никогда ничего не говорила о моей внешности или моем вкусе на мужчин. И даже если она думала о том, что мой макияж чересчур ярок, а униформа чересчур облегающая, она никогда не озвучивала свои мысли вслух.