***

Самой лучшей вещью в моей новой квартире была вентиляция. Когда я стояла под ней, то могла слышать, как Уилсон играет на своей виолончели. Я не знала, каким образом музыка просачивается через стены, но как только я услышала ее, тут же поставила кресло под вентиляцией, каждую ночь прислушиваясь к чарующим мелодиям наверху. Если бы он увидел меня в эту минуту, то непременно рассмеялся бы, глядя на мое запрокинутое лицо и изогнутые в блаженной улыбке губы. Каждую ночь он исполнял одну и ту же мелодию, и я ждала ее, замирая от удовольствия всякий раз, когда знакомые звуки наполняли помещение. Я не знала ее названия. И никогда не слышала ее прежде, но всякий раз, когда она звучала, я чувствовала себя так, словно вернулась домой.

После моего переезда, дни стали проходить веселее. Я прикупила некоторые вещи на распродаже и обновила гардероб, наполнив его совершенно другой одеждой. Ушли в прошлое джинсы в облипку и короткие топы. Пропали и шорты с маечками. Я внезапно обнаружила, что мне нравятся разноцветные платья. Большинство из моих покупок были сарафаны, а в частности сарафаны, подходящие для беременных.

Мой дом был похож на рай, в который я неизменно возвращалась каждый день. Даже беспокойство о будущем не могло перекрыть той радости, которую я испытывала, живя в своей новой квартире. Когда я видела на барахолках какую-нибудь милую вещь, которую могла себе позволить и которая сделала бы меня счастливой, я немедленно покупала ее. Так, например, я приобрела желтую вазу для чипсов и яблочно-зеленое покрывало для дивана, подходящее к жёлтым и красным подушкам, которые мне отдала миссис Дарвин.

Я отшлифовала стол и стулья, перекрасив их в красный цвет. Поставила в центр стола стеклянные баночки с деревянными затычками, наполнив одну коричными мишками, вторую «скитлз», а третью шоколадными конфетами. И все эти сладости были только для меня. На одной из барахолок я также приобрела часы с кукушкой и два держателя для книг в виде Юлия Цезаря. Последние заставляли меня смеяться и напоминали об Уилсоне. Я смастерила для себя книжную полку — одно из преимуществ работы по дереву — это умение создавать мебель, — покрасила ее в яблочно-зеленый и заполнила ее своими книгами и книгами, которые когда-то принадлежали Джимми. Цезари надежно скрепляли их межу собой, охраняя книги от падения, словно два верных солдата. Также на полке стояла моя деревянная змея, сделанная Джимми, и подарок на новоселье от Уилсона, которым он меня приятно удивил.

Однажды вернувшись с шоппинга, я обнаружила под дверью небольшой сверток. К посылке прилагался конверт, на котором крупно значилось мое имя: БЛУ. Войдя в квартиру, я поставила сумки на пол, не в силах бороться со своим любопытством.

Сначала я должна открыть сверток! Записка могла и подождать. Внутри посылки оказался маленький фарфоровый дрозд, достигавший не более четырех дюймов в длину. Бережно опустив подарок на стол, я распечатала конверт.

Блу, ты так и не закончила свою историю. И мы так и не узнали, нашел ли дрозд безопасное место. Но я надеюсь, что все-таки нашел. Поздравляю с новым гнездышком.

Уилсон

Также внутри лежала моя история, которую я так и не дописала. Я прочла ее еще раз. Она обрывалась на моменте, в котором птенец падает на землю.

«Однажды давным-давно… жил-был маленький дрозд, невольно выпавший из гнезда… выброшенный. Маленького птенца нашел ястреб. Пожалев дрозда, он взял его в свое гнездо, где учил кроху летать. Но однажды, ястреб не вернулся домой, и птенец вновь оказался один. Невольно. И все, что ему оставалось, это улететь. Но когда птенец взобрался на край гнезда, то понял, что его крылышки слишком малы и слабы. А небо, напротив, такое большое и необъятное.