— Неужели я настолько порочна? — Гвинет содрогнулась всем телом. В больших голубых глазах, которые уставились на нее из зеркала, застыл невысказанный вопрос.

В день свадьбы Гвинет разразилась невероятная гроза.

«Как странно, в самые важные дни моей жизни всегда гремит гром, — подумала Гвинет. — Если бы я была суеверна, то решила бы, что он приносит несчастье».

Но она не была суеверной и отказывалась думать о том, что это плохая примета. Она выходила замуж за Вана, и все остальное не имело никакого значения, ну, или почти никакого.

Гвинет знала, что необычайно хороша в своем свадебном платье. Глаза ее горели от возбуждения, а губы сделались мягкими и алыми. Розовый отблеск искрящегося шелка повторялся в легком румянце щек, а золотисто-каштановые волосы сверкали сквозь дымку фаты.

Ван спокойно стоял у алтаря под взорами многочисленной армии гостей и с легкой счастливой улыбкой наблюдал за тем, как невеста идет ему навстречу под руку с отцом.

Поначалу Гвинет сохраняла необычайную серьезность, но когда подошла к Вану и заглянула ему в глаза, то не смогла сдержать улыбки. Как же он счастлив! Да, она оказалась права. Растоптать такое счастье было бы глупо и жестоко, да и чего ради?

Сверху полились звуки хора, чистые, проникающие в самое сердце, и епископ строго сказал, что если кто-то знает причину, по которой эти двое не могут соединить свои сердца, то должен сказать об этом прямо сейчас или (о, благословенные слова!) замолчать навечно.

Где-то на задворках памяти Гвинет услышала тихий писк новорожденного ребенка, но наваждение пропало так же неожиданно, как появилось, и кольцо Вана скользнуло ей на палец — яркое, сверкающее, баснословно дорогое.

Она стала его женой.

Огромная толпа окружила молодых, и посыпались традиционные объятия и поздравления от всех на свете родственников, друзей и знакомых. Гвинет увидела, каким счастьем и гордостью светится лицо ее отца, и еще раз поздравила себя с правильным выбором. Но среди улыбок и голосов одобрения прозвучал один, который заставил ее содрогнуться: «Какая же ты счастливая, Гвинет! Такая милая и простая история: ни кризисов, ни разочарований, просто очаровательная дочка достойных родителей встретила своего принца, влюбилась в него, вышла замуж, и с тех пор они жили долго и счастливо».

Гвинет предпочла не встречаться с матерью взглядом. Если бы только они знали! Если бы только знали!

Наконец-то все закончилось. Последние пожелания были получены, слова расставания сказаны, и они с Ваном остались одни в машине на пути в Лондон. На следующее утро им предстояло вылететь в Швейцарию и провести там медовый месяц. Правда, Ван мог позволить себе всего лишь десять дней, но тут уж ничего не поделаешь — таковы суровые законы бизнеса.

Буря утихла, и воздух был свеж и прозрачен. Деревья тихо склонились, листочки перешептывались друг с другом, изумрудная трава шелестела под легким дуновением освежающего бриза. На ветках щебетали птицы, и какой-то неосторожный кролик выбежал на обочину.

— Как же здорово, Ван! — воскликнула Гвинет.

— Имеешь в виду, что все позади?

— Ну и это тоже. Вообще-то я имела в виду, как хорошо остаться вдвоем в такой славный тихий вечер.

— Всегда хорошо побыть вдвоем, — заверил Ван молодую жену.

— Да, конечно. — Гвинет откинулась на сиденье и сняла шляпу. Ветер тут же подхватил и растрепал ее шикарные сверкающие локоны. — Ты нервничал?

— На венчании? Нет, нисколечко. И ты тоже, так ведь?

— Да, — засмеялась Гвинет. — Мы совсем не походили на настоящих молодоженов. Я должна была, заикаясь, произнести свою клятву, а ты вспотеть и возиться с кольцом.

— Фу, какая гадость, ты так не думаешь? Рад, что ты у меня такая — никогда не теряешь самообладания.