Достаточно поглядеть, как провидение спасало ее до сих пор! Если бы только она все рассказала Вану тогда, перед свадьбой, как и собиралась…

— Послушай, милая, вот что сделаем, — Заботливый голос мужа вернул ее в реальность. — Я уложу тебя в кровать без дальнейших проволочек. Ты абсолютно разбита. Нельзя же, в самом деле, так расстраиваться из-за других людей! — Ван наклонился и взял ее на руки.

Гвинет судорожно обняла его за шею и начала целовать.

— Знаю, как ты себя чувствуешь, — нежно проговорил он. — Но и Паула, и ее родители вполне способны пережить это. Они еще возблагодарят Бога за чудесное спасение, как только пройдет первый шок и они начнут мыслить здраво.

— Знаю, знаю, — чуть слышно пошептала она.

Ван отнес ее в постель, убедился в том, что она разделась и легла, и пошел принести ей чего-нибудь горячего.

Когда он вернулся, Гвинет тихо лежала на кровати, спокойная и бледная, но она все же смогла улыбнуться мужу.

Гвинет услышала, как у Вана вырвался вздох облегчения, и чуть не зарыдала в голос. Ей хотелось броситься к нему в объятия и рассказать все, что накипело. И это было не просто желание облегчить свою душу, нет, она презирала и ненавидела себя за то, что пришлось лгать человеку, который настолько доверял ей.

Ей никогда не нравилась идея жить во лжи — или скрывать правду, что почти одно и то же. Но в первые дни знакомства с Ваном он казался ей настолько холодным, нетерпимым и деспотичным, что она боялась признаний, того, что он не простит.

Теперь же у нее было ужасное чувство, что она бессовестно пользуется доверием любимого человека, пользуется его слепой любовью к ней. И это чувство было не из приятных.

«Это подло, подло, подло, — думала Гвинет. — Дурно пахнет, как и все остальное. Ненавижу себя, лучше бы мне умереть!»

Но Ван вовсе не желал ей смерти. Она была нужна ему живая, и даже очень.

Он суетился вокруг, пытался успокоить, утешить, получше устроить свою милую малышку.

— Со мной все в порядке, Ван. Правда. — Не могла же она признаться мужу, что его внимание и забота только еще больше ранят ее.

И вот наконец он убедился, что жена вот-вот уснет, и потихонечку вышел. Гвинет с облегчением вздохнула и уставилась в темноту, раздумывая над тем, что еще выпадет на ее долю и сколько она сумеет вынести.

Глава 11

Последующие несколько дней слились в один непрерывный кошмар, и позднее Гвинет даже не могла точно сказать, когда что произошло. Она помнила бесконечное ожидание катастрофы, опустошенность и до предела натянутые нервы.

Она вздрагивала от каждого телефонного звонка и бросалась навстречу каждому почтальону — Гвинет ненавидела и презирала себя за то, что рылась в почте мужа, пытаясь первой обнаружить послание Терри и по возможности изъять его раньше, чем Ван наткнется на письмо и прочитает его.

На третий день к ней пришла Паула. Она не позвонила и не предупредила о своем визите, так что Гвинет решила, что это был внезапный порыв.

Кузина была необычайно тиха и погружена в себя, ни намека на прежнюю живость и импульсивность. Гвинет было больно видеть, что Паула до сих пор не отошла от шока. Однако девушка совершенно не собиралась обвинять Гвинет в своих несчастьях.

Кузина поприветствовала ее с прежней сердечностью, может, даже немного более искренней и спокойной.

— Мне так захотелось повидаться с тобой, Гвен, дорогая, — от всей души призналась она. — Я просто не могла не прийти. Нам есть о чем поговорить.

— Я так рада, — крепко сжала ей руку Гвинет. — Боялась, что тебе никогда не удастся отделить меня от всего этого ужаса и ты больше не захочешь видеться со мной.