Он положил руку на ее левую грудь, где сильно и возбужденно билось сердце.

– О чем говорит этот бешеный, тяжелый зов твоего сердца?

– Он ничего не говорит тебе. Ничего! – закричала она, резко оттолкнула его и, шатаясь, встала. – Иногда я думаю, не попал ли ты случайно в наше время из средневековья? – горько сказала Марни, прижав руки к дрожащему телу.

У нее было ужасное ощущение, что она рассыплется на кусочки, если не поддержит себя.

– Какое ты имеешь право желать от меня больше того, что ты способен дать сам?

Он лежал обнаженный на спине, вызывающе демонстрируя свои мужские достоинства и красоту. Но лицо его было мрачным.

– Я отдал тебе себя без остатка в тот день, когда мы поженились, – холодно заметил он.

Марни презрительно фыркнула. Она прикрыла верхом пижамы свои саднящие напряженные груди. Ей не хотелось показать, как тяжело было прийти в себя, упасть вниз с тех вершин экстаза, на которые он поднял ее. Но она вовремя пришла в себя!

– А Антея? – горько спросила она его. – Что было с ней? Может, временная потеря равновесия и ума?

Он кивнул головой.

– Ты вполне можешь считать так, – согласился он, – но главное – я уже сказал тебе вчера, что Антея принадлежит прошлому, и нечего снова обсуждать этот вопрос. Все кончено…

– Да, я знаю, кончено, забыто и похоронено, – закончила за него фразу Марни. – Но то же касается и обещаний из прошлого. Если ты желаешь, чтобы тебе полностью были верны и покорны во второй раз, тебе придется снова заслужить это.

Пошатываясь, она прошла по комнате в ванну.

– А сейчас убирайся из моей постели и из моей комнаты, – сказала она, открывая дверь в ванну. – Ты пока еще не заслужил право ни на то, ни на другое!

Марни захлопнула за собой дверь ванной и заперла ее.

Там она привалилась к двери и закрыла глаза.

Она его ненавидит! Ненавидит!

В горле стоял горький ком. Ненавидит – это правда, но не вся. Вся же правда в том, что даже когда она его ненавидит, она все равно страстно желает его. Желает – как голодный желает кусок хлеба! И этот голод растет с каждым часом, проведенным с ним. И если бы он не перестарался несколько минут назад, она все еще лежала бы под ним, обожая то удовольствие, которое только Гай мог дать ей!

Марни появилась через час и прямиком отправилась в гостиную, она хотела позвонить оттуда. Она резко остановилась, увидев там Гая в мягком кресле. Он читал газеты.

Он не посмотрел на нее. Марни высоко вскинула голову. Она все еще не могла спокойно видеть его. Она подошла к телефону и подняла трубку.

– Что ты делаешь? – лениво спросил ее Гай.

– Звоню Джеми, – сказала она ему, держа трубку у уха. – Мне нужно узнать, как дела у Клэр, и может…

– Их там нет, – холодно заметил он, переворачивая страницы газеты.

Нет? Марни заволновалась, по спине пробежали мурашки.

– Почему? – взволнованно спросила она. – Из-за Клэр? Что с ней?…

– Нет, там все в порядке, – вздохнул он.

– Перестань пугать меня! Если с Клэр все в порядке, почему ты так уверен, что они не в гараже? – спросила Марни. – Сегодня суббота, а Джеми работает по субботам. Он…

– Ты можешь больше не волноваться о них, – спокойно прервал ее Гай. – Пусть они живут своей собственной жизнью.

– Что значит, не волноваться о них? Они же мои родственники! – резко сказала ему Марни. – Они – моя семья!

– Теперь тебе следует думать только обо мне, я – твоя семья!

– Ну уж нет! – Марни резко покачала своей светловолосой головой.